Сейн. Путь чести (СИ)

— Где трактирщик? — звонко крикнула старушка, тряхнув седыми мелкими кудряшками и сжала в руках тряпичную салфетку.

— Мадам, прошу, не переживайте! — я ласково посмотрел на женщину и улыбнулся — Мы скоро закончим.

— Что вы, юноша! Я просто хочу сделать ставку!

Неожиданно, но не будем отвлекаться. Бросил взгляд на красное лицо здоровяка, полное ярости, хозяин которого, неожиданно быстро для своего тяжелого тела, двигался в мою сторону. Сметая всё на своем пути, в том числе двух дерущихся мужиков, посуду со столов, вместе со скатертями, стулья, даже плющ с потолка дёрнул, нагоняя страха. Я схватил со стола деревянную кружку, заранее извинившись перед уже знакомой бабушкой и запустил в соперника. Бинго! Прямо в голову! Я было обрадовался, но Трюги даже не моргнул. В равном бою мне не выстоять, так что остается одно. Не по-мужски, конечно, но жить-то хочется! Глаза, горло, пах. Я дождался подходящего момента, резко присел и выставил перед собой стул. Здоровяк налетел на мою преграду своим самым важным местом, застонал и осел, сжимая гульфик обеими руками. А я спешно выломал ножку табуретки, на случай если и это его не остановит.

— Сука! — тонко пропищал Трюги, а на его глазах выступили слезы, остановило. Это радует — За что?!

— Прости, друг! — виновато ответил я, чувствуя всю его боль — У меня не было выбора.

— Да я её три года добивался, что так сложно было уступить? — вы посмотрите, теперь он готов поговорить!

— Слушай, здоровяк, — я выдохнул и присел рядом — не силой же! Нельзя так с дамами, надо нежностью брать, заботой, любовью…

— Да я не понимаю, что этой сумасшедшей нужно! — заныл сивый — Ты думаешь я не пробовал? Цветы дарил, драгоценности, серенады пел, стихи писал, а она…

— Трюги, я сразу сказала! — а вот и виновница торжества — Не выйдет у нас, душа не лежит, понимаешь?

— Да пошла ты, Мирида! — хлюпнул носом бедолага — Я тебя так люблю, а ты нос воротишь!

— Чего обижаешь парня? — я грозно глянул на веду, похлопав здоровяка по плечу.

— Ты-то чего? — изумленно вытаращилась на меня девчонка — Хочешь чтобы я с ним на свидание сходила? Или сразу в койку?

— Я… — задумался.

Допустим Мири сейчас уйдет с сивым. Он ее обнимет, проведет по волосам, коснется ее бархатных алых губ. Внутри всё задрожало от… От злости? Прижмет ее изящное тело. Нет. Не хочу. Однозначно, не хочу!

— Чего застыл, Сейн! Подождешь пока мы покувыркаемся с твоим новым другом?! — завелась Мири. Сердится. Мягкие щеки зарделись, грудь поднимается от порывистого дыхания, глаза сверкают, как два драгоценных изумруда, такая… красивая.

— Я… Нет, Мири! — с трудом оторвал взгляд от девчонки — Если ты, конечно, сама не хочешь.

— То-то же! — гордо вскинула голову веда — Пошли, поужинаем в более спокойном месте!

— Куда собралась, милочка? — к нам подплыл тучный хозяин таверны — Кто платить будет за порчу имущества?

Через час мы все-таки вышли из заведения. После долгих жарких торгов, на нашу долю выпала оплата ужина пожилой пары, сломанный стул и моральный ущерб. Надо бы денег раздобыть, с таким приключениями нужна приличная сумма. На еду, воду, ночлег, поврежденную мебель и лекарства. Спина ныла, голова раскалывалась так, что немного подташнивало, кожа на шее горела, но я молча плелся следом за бодро вышагивающей девчонкой. Коней мы оставили, потому что залог за стойло и еду для животных нам, конечно, не вернули. А до следующего гостевого дома километра полтора, не меньше.

— Четвертое правило — не ломать стулья в тавернах. — нарушила тишину веда — И пятое — не падать на чужие столы с едой.

— Принято. — виновато ответил я.

— Уж постарайся, Сейн! — съязвила веда, но через мгновение все-таки смягчилась — Спасибо, что заступился.

— Честь дамы превыше всего! — гордо ответил я и чуть помедлив, решился спросить — И давно вы знакомы с сивым?

— С Трюги? Три года. — беззаботно ответила веда — Я тут жила как-то летом.

— И что… — странный вопрос, конечно, но мне надо знать — Что у вас было?

— Тебе какое дело? — не оборачиваясь бросила девчонка — Что было, то было!

— Извини, — жаль, не вышло — ты права.

— Ничего не было, Сейн. — понизив голос, сказала веда, а мне даже дышать, кажется, легче стало — Прицепился, ухаживал, даже замуж звал, но не нравится он мне, ясно?

— Бывает. — хмыкнул в ответ, как будто меня это волнует.

В ближайшей таверне было пусто, за высоким прилавком стояла приветливая сухонькая женщина, в белоснежном переднике, а у двери скучал крепкий седой мужчина, видимо, охранник. Мы плотно поужинали, перекинувшись парой общих фраз, выпили немного вина и поднялись в просторную комнату. Одна кровать стояла за высокой расписной ширмой и Мири сразу спряталась за ней, я сел на вторую, у окна и помассировал виски. После еды боль немного отступила, но голова все еще гудела. Коснулся лба и, зашипев, одернул руку, зараза!

— Болит? — показалась копна рыжих волос и два зелёных глаза.

— Не сильно. — соврал я.