Секрет Эллы и Миши

Моя голова откидывается назад, открывая ему доступ. Я переношу свой вес в его худые руки, и он крепко меня удерживает, прослеживая поцелуями тонкую полоску на моей шее, облизывая ключицу, углубляясь все ниже и ниже, в то время как его рука снова пробирается под край моей юбки, чтобы ладонью ласкать заднюю часть моего бедра.

Он стонет, поддерживая мой затылок другой рукой, а потом вдруг отстраняется. — Как много ты выпила?

Я смотрю по сторонам, словно ответ таится в толпе. — Не знаю.

Он вздыхает и проводит руками по волосам. — Ты знаешь, что убиваешь меня?

— Прости, — сказала я, надув губы.

Он смеется и ведет меня к столу. — Иди и встреться с Лилой, а я скоро вернусь, хорошо.

— Почему? Куда ты идешь? — спросила я.

Он потирает лицо рукой, выпуская хриплый смех. — Мне нужно пойти и позаботиться кое о чем.

Мы расстаемся, и я иду на кухню, как он мне и сказал. В глазах Лилы читается обвинение, когда я сажусь за стол рядом с ней. Я пытаюсь сдерживать смех, но я настолько пьяна, что уже не беспокоюсь об этом.

— Посмотри на себя, — говорит Лила, — ты вся светишься от счастья.

Я начинаю что-то отвечать, но замечаю Мишу, разговаривающего с Наоми в самом центре толпы. Она смеется над тем, что он говорит, а потом они вдвоем направляются в сторону коридора, рядом с которым находится его спальня.

Думаю, именно это было тем делом, о котором он должен был позаботиться. Встав из-за стола и не произнеся ни слова, я выбежала под дождь.

Миша

Сегодня Элла убивает меня. Похоже, мне придется провести больше часа под ледяным душем, чтобы успокоить себя, к тому же она пьяна, поэтому я не мог зайти дальше. Поэтому я возвращаюсь в свою комнату, чтобы самостоятельно позаботиться о своей проблеме, когда натыкаюсь на Наоми.

Она ткнула пальцем в мою сторону, а затем рассмеялась. — Нам нужно поговорить.

— Я все еще не решил! — перекрикиваю я музыку.

Она взяла меня за руку и повела в коридор, расталкивая людей, перегораживающих нам дорогу, пока мы не дошли до моей комнаты. Закрыв дверь, она включила свет. — Хорошо, а теперь, пожалуйста, объясни мне, почему так трудно принять решение, касающееся того, о чем ты всегда мечтал?

— Я не хотел бы говорить об этом.

Она раздраженно взмахнула руками. — Не понимаю тебя. Всю старшую школу ты говорил о том, что хотел бы отправиться в турне с группой.

— И я все еще хочу, — сказал я, — но не уверен, смогу ли я оставить близких мне людей.

Ее лицо расслабилось, и она опустила руки. — По правде говоря, я тебя понимаю. Мне тоже не хотелось оставлять отца одного, но, поговорив с ним, я смогла ему все объяснить, и ты знаешь что? Он понял.

— У меня все намного сложнее, Наоми. — Я сел на кровать, желая, чтобы она ушла. — Я ведь беспокоюсь не только о маме.

Она села рядом со мной и по-турецки скрестила ноги. — Это из-за Эллы?

— Черт, неужели я настолько предсказуем? — сказал я. — Я ведь всегда думал, что чертовски хитёр.

Она фыркает от смеха. — Ты никогда не был хитрым. Да и дело не только в тебе. Это касается вас обоих. Но знаешь что, ты не можешь сосредоточить всю свою жизнь вокруг одной девушки. Тебе нужно двигаться дальше и жить такой жизнью, какой сам пожелаешь.

Она не понимает этого. — Давай не будем больше говорить об этом.

— Хорошо. — Она подняла руки вверх, показывая, что сдается. — Прости, делай, как знаешь. Я просто хочу дать тебе повод для размышлений.

Она гладит меня по колену, а затем выходит в коридор. Как только дверь закрылась, я упал на кровать. Возможно, она права. Возможно, настало время отпустить её.

— Черт, пора уже что-то решать.

Мои глаза блуждают по дому Эллы. Свет не горит, за исключением одного окна. Окна ванной, где умерла ее мама. Свет там не включали уже 8 месяцев. Так почему же сейчас включили?

ГЛАВА 15

Восемь месяцев назад...

Элла

— Ты ведь не всерьез решила забраться на это дерево? — Миша хмурится мне в темноте. Он одет в пару сексуальных джинсов, в которых хорошо смотрится его задница, и в черную футболку, идеально ему подходящую. — Ты собираешься сломать себе шею.

Я потираю руки и посылаю ему коварный взгляд.

— Ты знаешь, как сильно я люблю вызовы.

У него за спиной на небе сияет луна, и его светлые волосы почти светятся.

— Да, но ты немного выходишь за пределы допустимого. Не думаю, что тебе следует лазить по деревьям.

— Я буду в порядке, — отмахиваюсь я от него, подтягивая рукава своей кожаной куртки. Он всегда волнуется за меня. Мне нравится, что он это делает, но это не значит, что я всегда его слушаю. — Кроме того, если отец застанет меня и при этом будет трезвым, то я получу разнос за то, что убежала тайком и напилась, поскольку сегодня ночью я должна была присматривать за мамой.

Хватая ветку, я пытаюсь зацепиться ногой за другую. Но она падает на землю, и я с разочарованием мычу. Миша смеется, качая головой и подходя ко мне.

— Если ты сломаешь шею, милая девочка, — говорит он, — это будет не моя вина.

— Ты знаешь, твое прозвище для меня не подходит. — Я снова хватаюсь за ветку. — Ты должен поразмыслить над новым.

Он откидывает мои волосы назад и прижимает губы к уху.