Секрет Юлиана Отступника

Рим, Санта-Мария-делла-Кончеционе, Виа Венето, 27,на следующий день

Лэнг нарочно выждал почти до начала полуденной сиесты. К этому времени церковь опустела. Опустел и неф, и притвор, и в единственном проходе не было никого, кроме пожилой женщины в монашеском одеянии. Она, беззвучно шевеля губами (Лэнг решил, что она, конечно, молилась), перебирала бусинки четок. Из апсиды и трансепта за алтарем доносились голоса — вероятно, несколько туристов не пожалели денег, чтобы посмотреть на находящуюся в подземной части здания жуткую выставку костей, которой эта церковь и прославилась. Из огромного количества размещенных не без искусства одинаковых или разных по размеру костей — черепов, ребер, позвонков, бедренных костей и других частей скелета, не поддающихся опознанию, — на полу были выложены огромные розетки.

И в самом деле, искусство спрятано в глазах зрителей. По крайней мере, некоторых зрителей.

Часовня Святого Михаила представляла собой небольшое помещение в правой части нефа. Там помещалось всего три ряда по пять очень неудобных с виду деревянных стульев. Сейчас там никого не было, но на угловом месте справа покоился хозяйственный пакет из оберточной бумаги. Если кто-то и наблюдал за происходившим, то или наблюдатели были невидимы, или Управление решило обременить этим поручением монахиню, невзирая на ее весьма преклонный, определенно пенсионный возраст.

Лэнг взял пакет и вышел.

Ее он увидел, как только вышел из церкви и собрался спуститься по одному из маршей сдвоенной лестницы: молодую цыганку, пристроившуюся возле нижней ступеньки. Когда Лэнг поднимался по лестнице всего две-три минуты назад, это место занимала морщинистая старая карга, самым что ни есть жалобным голосом выкрикивавшая мольбы о подаянии. Подходы к церквям являлись главным достоянием в профессии нищенства; такие места не отдавали без борьбы. И все же старуха уступила свое место и ушла. Еще непонятнее было то, что в миске, стоявшей перед вновь пришедшей попрошайкой, уже лежало довольно много монет. Она или отобрала миску у старухи, или была мастерицей своего дела. Судя по тому, что она смотрела не на прохожих, а на фасад церкви, так оно и было. Ее одежда, конечно, не отвечала последнему писку моды, была опрятной и чистой, а не такой грязной и рваной, в какой он привык видеть римских цыганок. И, если ему не изменяло зрение, ее ногти были не только аккуратно подстрижены, но и покрыты лаком.

Он сунул руку в карман, извлек горстку мелочи и бросил в ее миску. Цыганка не посмотрела на деньги, а, напротив, взглянула ему в лицо. Чем и выдала себя с головой.

— Grazie, signor, — сказала она.

— Купите себе жидкость для снятия лака, — ответил по-английски Лэнг, наклонившись, чтобы его не слышали другие прохожие.

Глава 43

Рим, отель «Хасслер»,

вечером

Почти всю оставшуюся часть дня Лэнг потратил на изучение содержимого пакета. К тому времени он уже знал, что при помощи флуороскопа можно сделать отчетливо различимыми совершенно стершиеся надписи и чеканные изображения на древних монетах. А инфракрасная съемка выявляла на старых закрашенных обоях первоначальный цветочный узор, которому, может быть, лучше было бы оставаться закрашенным.

Фотоаппарат был цифровым. Он обладал тем преимуществом, что позволял сразу же увидеть сделанные снимки, но был у него и существенный недостаток — Лэнг плохо понимал, как это делать. Потратив впустую около получаса, он вышел из отеля и направился на поиски фотомагазина. Искомое обнаружилось в нескольких кварталах от отеля. Прилично говоривший по-английски продавец, проявив куда больше терпения, чем нашлось бы при подобных обстоятельствах у Лэнга, продемонстрировал ему на фотоаппарате той же марки, насколько просто смотреть на нем фотографии.

Проблема состояла в том, что Лэнг боялся любой цифровой аппаратуры. Дома он (при помощи Сары) кое-как справлялся со стоявшим в офисе компьютером, на котором писал письма и составлял юридические документы. А вот, когда доходило до отправки чего бы то ни было в киберпространство, его худшие опасения претворялись в реальность. Обзор, на подготовку которого затрачивалась неделя, уничтожался злокозненной электроникой за наносекунды. Компьютер издевался над ним, то и дело напоминая о его бездарности выскакивающими на экране надписями, вроде «Невозможно отправить сообщение. Адрес неполон» или «Номер счета указан неверно» — так заканчивались все его попытки оплатить через Интернет счет или купить билет на самолет. Руководства и «хэлпы» нисколько не помогали. Инструкции были бесполезны. Их писали для тех, кто ясно представляет себе и байты, и накопители на жестких дисках, и другие загадочные явления, так что тексты, призванные помочь в работе, лишь укрепляли в Лэнге ощущение одиночества в цифровом мире.