Секрет Пегаса

— А как, по-вашему, я мог бы различить на слух, разбилось стекло от чего-то брошенного внутрь или выкинутого наружу? — Он выразительно, как это умеют одни только французы, пожал плечами, желая показать, что происходящее его на самом деле вовсе не интересует, а вот дурацкие вопросы изрядно раздражают. — Je ne sais pas[4].

Данный субъект повернулся, чуть не наткнулся на мужчину средних лет, одетого в строгий костюм, и побрел домой, подумав мимоходом, что в такое время обычный человек так не разоденется. Не просто в костюме, а в только что выглаженном, с совершенно свежей накрахмаленной сорочкой. Он снова пожал плечами и решительно направился к себе, думая уже о том, не повредило ли пожаром телевизионную сеть в районе.

Жандарм с полупоклоном прикоснулся рукой к козырьку фуражки — получилось это совершенно невольно, — почтительно приветствуя вновь прибывшего.

— Bon soir [5]

Даже со стороны легко было заметить, что жандарм сразу подтянулся и разговаривал уже не так, как со свидетелями. Не каждый пожар привлекает внимание ГУВБ — Генерального управления внешней безопасности.

Человек из ГУВБ чуть заметно кивнул в ответ, отвернулся от жандарма и пристально уставился на то, что сейчас представляло собой лишь обугленный, дымящийся остов дома. Перекрученные от жара трубы торчали в пустоту, словно воздетые в мольбе руки. Соседние дома, покрывшиеся уродливой черной патиной копоти, смотрели на площадь оставшимися без стекол окнами. Пожарные заливали уголья, светившиеся янтарным светом, вода шипела, над пепелищем поднимались клубы пара. На том месте, где недавно стоял старинный дом, будто распахнулось окно прямо в ад.

— Есть какие-нибудь соображения? — спросил человек из ГУВБ.

Пожарный, к которому он обратился, не сомневался, что национальная служба внешней разведки вряд ли стала бы интересоваться утечкой газа или спичкой, случайно упавшей в банку с керосином.

— Нет, мсье, никаких. Кстати, вон идет старший инспектор, — указал он пальцем на кого-то.

Представитель внешней разведки постоял секунду-другую, словно упорядочивал в уме полученную информацию, и двинулся навстречу приземистому человеку, казавшемуся еще меньше ростом из-за объемистой огнестойкой одежды и сапог почти до колена. Больше всего он походил на мальчишку, обрядившегося в отцовскую одежду.

— Лувер, ГУВБ. — Разведчик предъявил удостоверение. — Есть какие-нибудь соображения по поводу случившегося?

Пожарный, слишком уставший для того, чтобы реагировать на появление, ладно, чего уж там, еще одного бюрократа, только покачал головой:

— Не знаю, что там загорелось, но огню помогли. Если в итоге окажется, что это случайность, то я буду очень удивлен.

Лувер кивнул, по-видимому, он думал так же, а потом поинтересовался:

— Может быть, эфир или что-нибудь в этом роде?

Пожарный хмыкнул, не скрывая скептического отношения к подобной гипотезе. Эфир применялся для изготовления из кокаинового порошка «камней», как в среде наркоманов называли сильнодействующий крэк. Мало кто из торговцев наркотиками знал — а если и знал, то ему до нее дела не было — технику безопасности обращения с высоколетучим анестетическим средством. Процесс проходил при повышенной температуре, ошибки при нагревании не только могли, но и частенько приводили к весьма впечатляющим, даже трагическим, результатам.

— В этом районе? — Он повел рукой, указывая на поистине бесценные дома.

В 1615 году здесь проводился растянувшийся на три дня рыцарский турнир, посвященный женитьбе Людовика XII. На этой площади жили кардинал Ришелье и другие высшие аристократы. Посреди площади дворяне сражались на дуэлях, за которыми наблюдали зрители, укрывшись под аркадами, протянувшимися вдоль домов. В 1962 году президент де Голль объявил площадь памятником национальной истории. Цены на жилье — в тех редких случаях, когда оно освобождается, — здесь такие, что подпольные фабриканты крэка их наверняка не потянут.

Лувер прищурился и проследил за жестом пожарного, указывавшего на идеально симметричные строения, выложенные из розового кирпича.

— Пожалуй, вы правы.

— Кроме того, ГУВБ вряд ли полезет в дела распространителей дури, пусть даже с тяжкими последствиями, — произнес пожарный. — Так что же вас интересует на самом деле?

— Можно сказать, что интерес личный. У меня есть друг, очень давний знакомый из Штатов. Он попросил меня встретить его сестру и показать ей Париж. Она остановилась у школьной подруги в этом самом доме номер двадцать шесть. Мне позвонил один человек, с которым я познакомил ее, и сказал, что здесь стряслась беда. Вот я и приехал.

— Если она там находилась… — Пожарный потер лоб ладонью, перепачканной в копоти. — Чтобы точно опознать то, что осталось, нашим экспертам понадобится несколько дней. Возможно, придется делать анализ ДНК.

— Не думал я, что все так обернется, когда говорил по телефону. — Человек из разведки вздохнул и ссутулился.

Пожарный кивнул, теперь уже с искренним сочувствием, и предложил:

— Оставьте мне вашу карточку. Я лично прослежу, чтобы вам отправили экземпляр отчета.

— Благодарю вас.