Секрет шкипера Харвея

— Не удивляйтесь, у нас здесь, на Юге, уже вот таким, — он показал на удаляющегося мальчика, — внушают презрение к людям с черной кожей. А что чувствуют негры? Чтобы знать это, нужно пожить среди них.

Отец сказал, подумав:

— Но с белым человеком негры вряд ли будут откровенны и разговорчивы.

— Да, вы правы, — ответил мистер Гриффин. — Я тоже думал об этом. И, знаете ли, однажды получил возможность побыть в шкуре негра.

— Каким образом? — удивился отец, а Терри даже приоткрыла рот.

— Не верите? Могу рассказать. Теперь это уже многие знают. Так вот! Однажды, попрощавшись с женой и детьми (их у меня трое), я сел на самолет, который летел в Новый Орлеан. Там прямо с аэродрома направился к знакомому профессору-дерматологу и посвятил его в свои замыслы. Профессор согласился мне помочь. Я поселился у него. И вот наступил час, когда профессор торжественно произнес:

— С этого момента вы перестали существовать как белый.

Я взглянул в зеркало. На меня внимательно смотрели глаза незнакомого пожилого негра с бритой головой и морщинками вокруг большого рта...

Пришлось снять каморку без окон в третьеразрядной гостинице.

Перед сном решил выйти в город и поискать закусочную для негров. Миновав несколько улиц, остановился перед французским рестораном, в котором несколько дней назад коротал вечера, слушая джаз и попивая коктейль.

«Эй ты, черномордый, собачья голова!» — Я вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Ко мне приближался здоровенный малый с засученными рукавами. Я поспешил прочь. Однако парень не думал отставать. Он шел сзади и осыпал меня непристойными словами. Во мне закипела злость. Пройдя два квартала, я свернул в узкую улочку. Она была совершенно пустынна. Тогда, резко обернувшись, я засунул руку в карман пиджака: «А ну, подойди поближе, шакал, сейчас я с тобой расправлюсь». Парень остановился в нерешительности, размышляя, как поступить. Сердце мое бешено стучало. Не помню, как очутился на Джексон-сквер и сел на свободную скамейку. Сейчас же с соседней поднялся пожилой джентльмен.

— Было бы лучше, если бы вы подыскали какое-нибудь другое место для отдыха.

— Да, господин.

С трудом поднявшись, я угрюмо побрел к выходу из сквера.

Когда шел по улицам, в меня запускали гнилыми мандаринами и вслед улюлюкали. Всюду мне отказывали в устройстве на работу. Встречаясь с неграми, я видел затравленные взгляды малышей...

Мне удалось узнать все, что я хотел. Нервы мои были натянуты до предела. Запершись в номере небольшой гостиницы в Монтгомери, я начал вновь волшебное превращение — на сей раз из черного в белого.

За провизией выходил в город, когда на небе появлялись звезды. И вот однажды я узнал в зеркале старого знакомого Гриффина, покрытого слоем красивого бронзового загара.

И все-таки что-то отличало его от прежнего Гриффина. Глаза! Раньше они искрились жизнью. Теперь в них прибавилась грусть. Та самая вековая грусть, которую я не раз подмечал у негров.

...Терри внимательно рассматривала нового знакомого. Человек, который мог изменить цвет кожи по своему желанию! Ей ужасно хотелось сейчас же рассказать об этом маме, Брайену. Но она боялась упустить еще что-нибудь интересное и продолжала сидеть, не отрывая взгляда от рассказчика.

Отец, помолчав, сказал:

— В общем, все это, конечно, свинство. Но президент обещает провести закон о равноправии негров с белыми. Вы, наверное, знаете...

Гриффин склонил голову набок, сказал:

— Есть решение правительства, чтобы детям негров разрешили учиться в одних школах с детьми белых. Вы знаете, как оно выполняется?

Он не договорил. Открытая машина с несколькими парнями притормозила возле них, и один пьяным голосом закричал:

— Эй, ребята, поехали с нами в Новый Орлеан.

— А что там?

— Повеселимся. Черномазые нос задирать стали...

— Нам не по пути, — сказал мистер Дюперо.

Незнакомцы проехали, выкрикивая нелестные слова по адресу оставшихся.

Гриффин стал прощаться:

— Пожалуй, я поеду... в Новый Орлеан.

Они распрощались.

Позже Терри случайно узнала, что Джон Гриффин — писатель, и обо всем, что с ним произошло, когда он изменил цвет кожи, он рассказал в книге.

В тот день Дюперо решили не ехать дальше: Рене раскапризничалась — ей, видимо, нездоровилось.

Семья без приключений добралась до ближайшего городка Атланта. В пустынном холле второго этажа гостиницы работал телевизор. Было около девяти часов утра. Шел фильм. Терри и Брайен остановились посмотреть.

На экране кто-то мчался на лошади, отстреливаясь, кого-то душили. Вот один из героев занес нож...

— Терри! Брайен! Пойдемте! — позвала мама.

— Мамочка, можно, мы посмотрим еще? — взмолилась Терри. —Мы так давно не были в кино…

— Хорошо, но сначала умойтесь. Брайен пусть сходит в аптеку.

Когда Терри примчалась в холл, телевизор по-прежнему работал. Терри примостилась на подоконнике открытого окна, но кино уже кончилось. Только диктор непрерывно оповещал:

— Сейчас мы начнем передачу из Нового Орлеана. Наши телекамеры уже на месте. Внимание! Включаем Новый Орлеан.