– Маска, – сказала без колебаний. – И скажи спасибо, что это очень приличное… название.
Он рассмеялся. Смех-то приятный. Мурашки по спине не бегут, бабочки в животе не порхают, но слушаешь – и на душе как-то легче становится.
– Поверь, я оценил, – заверил он.
– Тогда вопрос следующий, – воодушевилась я, видя, что объект не сопротивляется. – Почему ты приходишь ко мне ночью и не желаешь показаться при свете дня?
– Женщины, – вздохнул он наигранно так, даже театрально, – вот все вам надо. Сами же любите, когда загадочно и с интригой.
– Смотря какие женщины, – справедливо заметила я. – Многие все равно предпочитают сначала узнать цель мужчины, а уж потом всякие загадки.
– Наберись терпения, Ада, – вдруг совершенно невозмутимо сказал Маска. – Ты все узнаешь.
Я скептически приподняла бровь. Вот эти вот все сюрпризы… Потом окажется, что ко мне красиво ходит Ванцепуп Птолемеевич или и вовсе Моня в человеческой личине. Здесь же всякое может быть, я уже это поняла.
А еще его крепкие руки теперь лежат на моей талии. И так им там удобно и хорошо, что явно не собираются перебираться в другое место. Он все понял по выражению моего лица и тут же поспешил заверить:
– Все только ради твоей безопасности, моя дорогая. Вдруг ты упадешь?
– Можно и не напоминать, коль это стало так затратно, – проворчала я.
– Что именно? – удивленно моргнул он.
Таинственный флер на несколько секунд развеялся, оставив передо мной вполне нормального и озадаченного мужчину при плохом освещении.
– Про дорогую, – буркнула я.
Несколько секунд он молчал, потом осторожно уточнил:
– Ты про подарок?
– А про что еще?
– Что за манера отвечать вопросом на вопрос? – тут же возмутился он.
– Врожденная! – ни капли не смутилась я.
Удивление исчезло, снова появились самоуверенность и даже какая-то удовлетворенность.
– Зато я уверен, что тебе понравилось.
– Спустимся отсюда, я покажу, как понравилось, – воодушевленно пообещала я.
Нет, ну не признаваться же сразу!
Маска заподозрил нечто не очень хорошее, но сделал вид, что все идет по плану. И тут же добавил:
– Вот поэтому спустимся мы этак через… пару часов. Ночной воздух очень полезен для здоровья.
– Через полчаса, – непререкаемым тоном сказала я, – мне рано на работу вставать.
– Хорошо, через час, – покладисто согласился Маска. – Желание дамы – закон.
– Судя по тому, как вы с ними обращаетесь, что-то не скажешь, – заметила я.
Он хмыкнул, покрепче обнял меня за талию и повел по звездной дорожке. Я хотела было возмутиться, но любопытство взяло верх. К тому же рядом с ним было, хм… Спокойно? Не было даже тени тревоги. Возможно, всему виной другой мир, возможно… он все же вел себя прилично. И да, действительно интриговал.
– Прогуляемся к заливу, – тем временем сказал он как ни в чем не бывало. – Там сейчас очень красиво. Ты ведь не была там ночью?
– Днем тоже, – ответила я чистую правду.
Налетел ветерок, стало прохладнее. Но Маска грациозно взмахнул рукой, и на мне оказалась мерцающая накидка, словно сотканная из тумана, поднимающегося над ночным морем.
– Красиво, – тихо сказала я, завороженно глядя на изумительную ткань. Тут же, кстати, стало намного теплее.
Маска улыбнулся, коснулся моего плеча, поправляя накидку. Вроде бы ничего такого, но страшно очаровательный жест заботы.
– Тебе здесь нравится, Ада? – вдруг спросил он.
Почему-то захотелось, чтобы он не убирал руку, а оставил, приобнимая за плечо.
Неизвестно откуда взялось ощущение, что сейчас все очень правильно и так, как и должно быть. Некоторое время мы шли молча, под ногами поблескивали сплетенные в хрустально-сияющий мост звезды. Я думала, что ответить. Может ли нравиться другой мир? Мир, в котором все очень похоже на твой, но в то же время на каждом углу поджидает неожиданность. Да еще такая, что потом не сразу возвращается дар речи.
– Смотря с чем сравнивать, – наконец-то произнесла я.
– Климат? Люди? Условия жизни? – уточнил он.
Я покосилась на Маску. Мне показалось, или он нервничает? Странное ощущение, но… кажется, что мой ответ ему очень важен. Хм, так каждую рухнувшую экзаменуют или только меня?
– Климат как наш, люди – тоже. Да и условия жизни не особо отличаются. Вот привыкнуть к расовому разнообразию весьма непросто. У нас люди живут, во всяком случае внешне – только люди.
– На самом деле нет, – вдруг сказал Маска со смешком. – Срединный мир на разнообразные сущности не беднее Верхнего и Нижнего. Но у вас они просто гуру маскировки.
Я удивленно воззрилась на Маску. Так, а это уже интереснее.
– А можно детальнее?
– Видишь ли, Ада, – протянул он, – у вас людей будет больше остальных. Люди – прекрасная раса, но очень уж эгоистичная. Не любите вы, когда на горизонте появляется кто-то другой. Находите способы, как избавиться, весьма действенные, надо сказать. И так уж исторически сложилось, что в Срединном мире вы еще и самые сильные.
Я обдумывала сказанное. Получается, что все, что мы слышим о потусторонних силах… не совсем потусторонние силы. Уж не знаю почему, но словам Маски я верила.