Секретарь старшего принца 3

Похоже, дыханием он согревал всё вокруг. Изначально собирался сделать так или остановили его именно на порыве поцеловать мне руки? Потому что дракону, хорошо управляющему огнём, необязательно так надрываться, дракон с магией огня может просто согреть воздух вокруг себя. И Элор точно умеет это делать.

Мои безвольные онемевшие пальцы он ещё и растёр, после чего заглянул в глаза:

– Вот так-то лучше, а то ни кровинки в лице не было.

– Уж кто бы говорил, – фыркнула я, отводя взгляд в сторону, стараясь не вдыхать его пьянящий аромат, не думать о том, что он мог бы сейчас сделать, если бы позволил себе… – Ты сам среди вампиров за своего сойдёшь.

Это было очень, очень похоже на наше прежнее общение, но только похоже: под фривольностью пульсировала боль и одуряющее влечение. И моё замечание – оно было точно коготь, коснувшийся раны.

– Пойду я, пока Санаду не нашёл себе жертву для зубоскальства, – Элор поднялся. – Прикрою подчинённых собой, хоть никто и не оценит мою жертву.

Я растерялась: с одной стороны невыносимо хотелось узнать, с какими известиями явились архивампиры, с другой – при мысли о том, что мы сейчас окажемся в одном замкнутом помещении, начинало потряхивать. И была ещё проблема с Санаду: возможно, Элору не удастся избавиться от него, а я не знаю, хватит ли мне сил управлять собой без телекинеза.

– Ты пока займись делами ИСБ, их много накопилось за наше отсутствие, – подытожил Элор, своим решением избавляя меня от сложного выбора. – Только усердствуй в меру, и если будет нехорошо – возвращайся во дворец или вызывай меня, я телепортирую.

В глубине души, где-то между болезненным желанием и кровавым ужасом, я была ему благодарна, потому что сейчас не могла трезво оценить своё состояние и рисковала допустить фатальную ошибку.

Помедлив, Элор направился к двери, и я смогла вздохнуть свободнее – он уносил с собой свой изумительный аромат. Но вдруг остановился:

– Ты не спросишь, почему я не беру тебя на обсуждение, хотя оно может напрямую касаться тебя?

– Ты мой сюзерен и непосредственный начальник, ты решаешь, я – подчиняюсь, – устало отозвалась я, мечтая, чтобы он скорее ушёл, и меня оставило навязчивое видение, как он возвращается и притягивает к себе, чтобы заглушить зов моей брачной магии.

Глаза Элора широко распахнулись. Несколько мгновений он не находил слов, бессильно приоткрывая рот, потом всё же плотно сомкнул губы, покачал головой. Я соображала медленно, слишком медленно, и поняла, что задела его, когда Элор всё же произнёс:

– Даже если не вспоминать о том, что мы решили забыть, мы… мне казалось, у нас были более близкие отношения, чем обычная связка сюзерен – вассал. Я считал тебя другом.

В голове пульсировало от переизбытка мыслей, эмоций, противоречивых воображаемых ощущений. Из этой сумасшедшей смеси я умудрялась вытаскивать вроде был логичные цепочки воспоминаний и умозаключений.

– Так и было. До того, как мы переступили границу. Теперь отношения надо выстраивать заново, потому что… – В отчаянии я искала способ защититься от его повышенного внимания, но поймала себя на том, что боюсь слишком оттолкнуть Элора, боюсь, что вернуться к прежней довольно дружеской форме общения не получится, и я останусь наедине со службой, кошмарами и жаждой мести Неспящим, и меня не отвлекут больше ни наши разговоры на разные темы, ни его трогательная забота обо мне, ни возможность высказывать мнение без прикрас.

Я поняла, что мне страшно говорить то, что собиралась, но альтернатива пугала больше, и я довела мысль до конца:

– Потому что совсем не думать о той ночи невозможно. Мы снова и снова возвращаемся мыслями к тому моменту, и это влияет на нас. И будет влиять всегда, пока мы помним, думаем, пока это что-то для нас значит. Поэтому сейчас нам лучше держать дистанцию. Дать себе остыть. Позволить памяти притупиться. Иначе мы… иначе то, что было между нами, всегда будет нас преследовать и отравлять своей несбыточностью.

Стоило огромных усилий говорить и прямо смотреть в лицо, поэтому я заметила, как резко осунулся Элор, словно постарел лет на пятьдесят. Он прикрыл глаза, вздохнул. Голос у него тоже будто постарел и надтреснул:

– Самое страшное в этом то, Халэнн, что ты, скорее всего, прав. Об этом невозможно не думать. И это влияет на нас. На всё… Спасибо за откровенность.

Кивнув, Элор вышел из кабинета, оставив меня, наконец, одну. Но легче не стало. Я задыхалась… задыхалась от чувств, которых совсем не хотела, задыхалась от брачного желания и страха.

* * *