Секретарь старшего принца 4

И пусть Элор был не в себе (хотя любое нормальное существо даст дёру, если Линарэн захочет его исследовать), по какой-то причине остановить его магией остальные принцы не могли. Или тут просто стены и пол с потолком экранированы, и магией их нельзя трансформировать, преграждая Элору путь.

А Элор бежал ко мне. В таком невменяемом состоянии выпускать его нельзя. Я встала твёрже, готовясь ловить при попытке прорваться к лестнице наверх и держать. А он ведь меня крупнее и бить сильно нельзя, и…

– Халэнн, они меня обижают! – с этим страдальческим воплем Элор налетел на меня.

Он был тяжелее, чем я ожидала, и не пытался прорваться к выходу, он повис у меня на шее. Пауки наскочили на него, а следом – не успевший затормозить принц Линарэн. Я пошатнулась, отступая. В нас врезался принц Арендар. Под пяткой хрустнул паук, нога ушла в сторону, и стольких драконов я не выдержала – стала опрокидываться. Взметнулся воздух, пытаясь меня удержать, но мы всё же рухнули.

Подо мной хрустнули механические пауки, воздух выбило из лёгких, шея ныла – я стукнулась о руку Элора, но хотя бы удар затылком он смягчил своей ладонью. И дышать – дышать под ними всеми было просто невозможно!

– Элор, – прорычал сверху принц Арендар, через плечи Линарэна хватаясь за голые плечи Элора. – Ещё раз тронешь Леру, попытаешься её домогаться – убью!

– Вы моих пауков-анализаторов поломали! – недовольно сообщил принц Линарэн и заёрзал, пытаясь выползти из-под зафиксировавшего его Арендара. – А я вам говорил, что моих пауков-анализаторов трогать нельзя!

Элор пытался подняться, и только благодаря этому под всей этой кучей мне удалось вдохнуть. Элор же смотрел на меня своими чёрными-чёрными из-за расширившихся зрачков глазами и шептал:

– Только ничего не говори, только не говори… – он наклонился к моим губам.

– Лера моя! – рычал Арендар, царапая его плечи.

Я отвернулась, чтобы Элор не поцеловал меня при всех, даже если эти все сами сейчас какие-то невменяемые.

– Что здесь происходит?! – рявкнул император Карит.

Запрокинув голову, я увидела его ноги на нижней ступени лестницы и полы золотого одеяния.

– Пытаюсь выбраться, – честно сообщил принц Линарэн.

Я решила промолчать. Принц Арендар просто тихо зарычал, а Элор тягуче пожаловался:

– Они на попу покушаются, а я никому не дам её смотреть, никому-никому, – пробормотал Элор совершенно пьяным голосом. Посмотрел на меня и покаянно вздохнул: – Разве только Ха…

Моё колено почти вовремя ударилось ему в промежность.

– …еу-у-у… – взвыл Элор, обрушиваясь на меня всем утроенным весом. – У-у-у…

«Меня нет, меня здесь нет», – повторяла я под строгим взором императора Карита, вокруг которого слегка горел воздух.

Глава 33

Едва принц Арендар отпустил Элора, а принц Линарэн с него слез, Элор с жутким хохотом и криком «Не поймаете!» пробежал мимо императора Карита, и его оросив кровью. Ну и все бросились за раненым, а я под шумок сбежала из дворца и затаилась в Академии, готовясь, если что, просить политического убежища у Дегона.

Только гвардейцы за мной не являлись, никто не являлся, и грозные письма не поступали. Единственной проблемой стали любовницы Элора, возжаждавшие послушать моё чтение среди ночи, но от них я спаслась в сокровищнице под зданием.

Только даже утром, направляясь в административный корпус, не могла избавиться от тревожного ожидания расплаты за неосторожные слова Элора.

Казалось, меня ждёт какая-нибудь гадость. Ожидание было настолько велико, что, открыв двери своего кабинета и оглядев его золотое убранство, двери я снова закрыла.

Не хотелось напоминаний о золотом императоре.

Вздохнув, снова вошла внутрь и взяла письменные принадлежности, после чего заглянула в кабинет по другую сторону от кабинета Элора. Здесь тоже были синие обои, только более светлого оттенка, а серебро, наоборот, по тону чуть темнее. Не знаю, зачем ректору Дегону нужны были два почти одинаковых кабинета (хотя, признаю, тут по ощущениям было чуть больше воздуха), но надеялась, что здесь мне удастся не думать об императоре постоянно.

Ожидания не слишком оправдались: если не думала о гневе императора, гадала, как там Элор. Так что удаление золота из интерьера не спасло от мыслей о золотых драконах.

Писать с вопросами принцу Линарэну было бессмысленно – не ответит. Самой являться во дворец – страшно. Да и в принципе писать туда – напоминать о себе, а сейчас очень хотелось, чтобы император обо мне забыл.

Из-за всех этих переживаний я никак не могла вникнуть в смысл документов. Сидела над листами, вглядывалась в вязь слов. Солнечный свет сквозь окно пытался дотянуться до моего пера…

Бумажный самолётик спикировал на развёрнутый лист и раскрылся, являя каракули:

«Извини, что уронил. Спаси меня!»

Так, кажется, кто-то добрался до письменных принадлежностей брата. И этот кто-то, похоже, до сих пор не в себе.

Я убрала самолётик в ящик стола.

Но вскоре ко мне прилетел следующий: