Секретарь старшего принца 8

Скучной трапезы… Дома мы питались так же: садились за один большой стол, неспешно ели несколько перемен блюд. Мне подобные приёмы пищи не казались скучными или утомительным, они были естественными, неотъемлемой частью жизни. Но за последние пятнадцать… нет, уже почти шестнадцать лет я привыкла к нашим безыскусным трапезам с Элором. Часто мы ели чуть ли не за рабочим столом. И даже если не за рабочим, то без сложных сервировок или разделения на этапы. Мы если, как простолюдины. Вдвоём. И этот вариант теперь кажется… единственно правильным.

Когда мы прощаемся с нашими подданными и направляемся к кабинету, я почему-то думаю больше об этом, чем о предстоящем допросе Вар-Лана, который надо сделать по возможности незаметным для него, чтобы не спугнуть его сообщников. Может, потому, что мои планы относительно него — чисто менталистские штучки из описанных дедушкой схем, не требующие особой хитрости.

Едва за нами закрываются двери кабинета, Элор приваливается к ним и немного виновато просит:

— Прости, но с Санаду я всё же встречусь один. Мне нужно сделать это одному. Нужно встретиться с одним из тех менталистов, кто бил по моему сознанию.

Я удивлённо приподнимаю бровь. То, что Элор отправится один, мы обсуждали до обеда. И аргументы Элора тогда были другими: он жаждал уберечь мои нервы от общения с язвительным вампиром, опасался, что Санаду как менталист сумеет как-то почувствовать мою работу над его сородичами, просил меня присмотреть за дворцом и прикрыть его отсутствие, напоминал о необходимости разобраться с делами управления и уверял, что наше с ним совместное появление у Санаду будет выглядеть подозрительно в свете готовящейся ему роли. Конечно, я по тону улавливала, что Элор недоговаривает, но почему оправдывается он именно сейчас?

Да и сама озвученная им причина… наверное, логична. Но всё равно тревожит.

Глава 19

И почему у прислонившегося к двери Элора такой потерянно-виноватый вид?

— Если память мне не изменяет, — начинаю я, — а память мне не изменяет, она у меня очень хорошая, я согласилась с тем, что ты отправишься к Санаду один, зачем ты приводишь новый аргумент в защиту предложения, с которым я и так согласна?

На этот раз брови приподнимаются у Элора:

— А разве твои мрачные взгляды связаны не с тем, что ты решила во что бы то ни стало отправиться со мной?

— Элор, я гневные монологи так явно не готовлю. Если бы я хотела пойти, я бы твёрдо настаивала на своём без всяких гримас, но у меня нет ни малейшего желания лично договариваться с этим ехидным вампиром. Даже принадлежность Санаду к менталистам общение с ним для меня приятнее не делает.

Да и в безопасности я себя рядом с ним не чувствую: Санаду вечно себе на уме, с весьма своеобразными представлениями о чести. А призванная корона усиливает его ментальные способности до неизвестного уровня.

Элора к нему логичнее отправлять: его щит правителей в своё время Санаду до конца не снял, так что установок сделать не мог, а если взломает щит сейчас, я по изменившемуся поведению Элора это почувствую и смогу разобраться с последствиями.

Нет, я совершенно не хочу отправляться на встречу с Санаду. Не уверена даже, что моя способность оценивать правдивость собеседника по интонациям на нём хорошо сработает: Санаду достаточно стар и опытен, не исключено, что знает об особенностях Сиринов. И ещё он очень ловко жонглирует словами. Вполне может высказаться правдиво, только на деле наши выводы из его слов окажутся противоположны истине. Я тоже умею так выворачиваться, потому что не люблю прямо лгать.

Так что прямолинейный Элор лучший переговорщик с Санаду.

— М-м… чем же я тебя рассердил? — искренне удивляется Элор. — Почему ты на меня смотрела так зло?

Мгновение медлю, прикидывая все «за» и «против», произношу низким недобрым голосом:

— Да там девушки подумали, как же мне повезло, что на тебя другие женщины посмотреть бояться. Полагают, что мне не придётся до конца жизни следить, как бы ты не загулял.

Глаза Элора распахиваются шире, лицо приобретает непередаваемое выражение, а затем он очень мягко отвечает:

— Я, конечно, сильно сомневаюсь, что найдётся сумасшедшая, которая решит наложить лапу на что-то твоё, но на всякий случай могу поклясться, что в случае, если кто-нибудь передо мной обнажится, я закрою глаза и смотреть не стану… Да, собственно, уже клянусь: смотреть не буду. Ни на кого голого смотреть не буду, ни на женщин, ни на мужчин. Даже просто так.

Я растерянно моргаю.

— Ты не подумай чего такого! Про мужчин — только на всякий случай, — поясняет Элор. — Ну, мало ли кто решит попробовать ко мне набиться, в законе-то чётких ограничений нет.

— Шёл бы ты к Санаду, — вздыхаю я.

— У нас встреча через полчаса, время ещё есть, — отведя взгляд, Элор нервно постукивает пальцами по полотну поддерживающей его двери. — Как твой улов?

Таким иносказательным образом Элор обозначает результаты изучения чужой памяти.