Секретарь старшего принца 8

Впрочем, Элор наверняка догадывается об этом, ведь Видящих уничтожили почти сразу после моего появления в ИСБ, а без этих отслеживающих магию существ в применении способностей у меня были развязаны руки. Возможно, Элор предполагает, что ментализм использовался куда чаще, чем это случалось на самом деле.

Вместо упоминаний прошлого заговариваю о настоящем:

— Но согласись: так эффективнее.

— В моменте — да. В долгосрочной перспективе — не уверен. Никому не нравится, что кто-то может увидеть их сокровенные мысли, личные воспоминания. Некоторые существа просто не пойдут на службу, зная, что их в любой момент могут вот так проверить. Мы можем лишиться хороших служащих. Могли обидеть недоверием тех, кто выполнял свой долг честно, и, возможно, их мы тоже со временем потеряем.

Сказать бы, что Элор проецирует свои страхи на окружающих, но… менталистов не любят именно за это (и за возможность повлиять на сознание, конечно). В силу положения Элор просто обладает возможностью открыто выражать свою неприязнь. Так что его мрачное предсказание вполне может сбыться.

Я тоже откидываюсь на спинку кресла и складываю руки на груди:

— Мы должны были показать свою власть. Должны были показать, что за управление королевством взялись серьёзно. Иначе его так и продолжат растаскивать по частям.

— Я понимаю, что это было необходимо, — Элор опускает ладони на стол. — Правда понимаю. И не осуждаю. И не возражал, как ты помнишь. Просто для меня это непривычно. Не обижайся, пожалуйста. Или… — Он растягивает губы в улыбке. — Или ты опять заждалась и поэтому в плохом настроении?

Он явно пытается свести всё к шутке… И, возможно, это самый верный способ в нашей ситуации, чтобы продолжать совместное привыкание.

— Твоё предложение, — я вздыхаю, оглядывая документы на своём столе, — бесспорно привлекательнее всех этих отчётов вместе взятых. Намного привлекательнее. Но делами тоже надо заниматься. Так что хватит отлынивать.

— Ты права.

Демонстративно-тяжко вздохнув, Элор опускает взгляд на бумаги:

— Но меня правда удивляет эта просто драконья цепкость людей.

— Элор, посмотри на это с другой стороны: у нас в подданных существа, которые сумели заселить все миры. Ты просто представь их потенциал!

— Потенциал к растаскиванию имущества?

— К усилению и обогащению наших королевств! И при этом мы с тобой здесь самые большие.

— И всё равно мне как-то неспокойно переносить сюда подстилку для сокровищницы, у меня же почти чистое золото! Нетронутое, я монеты собирал и берёг.

А у нас тут целый дворец людей. Подняв голову, встречаюсь взглядом с Элором. Судя по выражению лица, ему в голову пришла та же мысль.

— Но это наши люди, — напоминаю я. — Они не посмеют… наверное.

— Мы загрузим подстилку в последний момент. Перед непосредственным заселением, после установки защитных чар. На всякий случай.

* * *

Прояснение обстоятельств в регионах, распоряжения о кадровых перестановках, поправки к базовому своду только принятых законов, назначение следователей, ознакомление с прошениями и жалобами аристократов, последовавшие за всем этим поправки в бюджет… одну ночь мы проводим за работой. Но на вторую, после полного документов дня, Элор отправляет нас обоих спать.

— Нам надо отдыхать. За несколько часов всё не растащат. Надеюсь, — он до сих пор под впечатлением от людей. — И завтра тебе надо потренироваться, а то мы всё с документами да с документами, а Неспящих даже самой толстой папкой до смерти не забить.

«Мной можно, — вздыхает Жаждущий. — Но обо мне забыли».

И вот сейчас ночь.

Обнимая меня одной рукой, Элор сопит под боком. Стук его сердца отдаётся в моём теле. Сладкий аромат будит внутри странное щемящее чувство.

Нас окружает тёплый нежный мех.

Темно и спокойно.

А я не могу спать, потому что думаю о Неспящих. О нашем скором столкновении с ними. И о слове Смерти.

Этот мой дар мы с Элором не обсуждали, не продумывали стратегию применения, не решали, сообщать ли о нём остальным участникам будущего сражения.

Словно этой способности у меня просто нет.

Но она есть.

И я знаю, что Элор против её использования, против такого риска.

Но самое плохое — я сама не знаю всех нюансов её применения, способов защиты и предела.

Дедушка говорил, что словом Смерти можно убить любого. Но задумывался ли он о возникновении потребности убить высшего вампира? Всё же это редкие существа. Хотя, с другой стороны, вампиры — наши естественные враги, и вряд ли можно исключать вероятность столкновения с их самыми опасными представителями.

Дедушка говорил, что Слово самое сильное и неотвратимое оружие Сиринов. К сожалению, оно проявляется не в каждом, далеко не в каждом члене рода. Но те, кто им обладал, почему не вошли в историю как убийцы? Почему не смогли отхватить себе больше власти? Из-за ограничений дара (его редкости и отката) или из благоразумия? Ведь за деяния отцов порой расплачиваются дети. Да и наш род за такую способность могли вырезать, как вырезали золотых драконов за их многостийхиность и политически полезное сходство с Великим драконом.