Секретарша бандита

Хохотнув, он сжимает кулаки и бросается на меня, повалив на землю в первом же прыжке. Целится нанести удар по лицу, но промахивается, и кулак с треском вонзается в землю. Я уворачиваюсь, вылезаю из-под него и захватываю сзади за шею. Предплечьем давлю на горло, рыча ему на ухо:

— Сдохни, тварь.

Махдаев дергается, упирается коленями в землю, пытаясь встать, царапает меня по рукам, сдирая кожу, но поздно. Ему не хватает воздуха. А все потому что я месяцами готовился к этому моменту. Воспроизводил в памяти все, что знаю о Махдаеве, как о бойце. Размышлял над его боевыми советами. Высчитывал. Изучал его слабые стороны. Чтобы однажды услышать этот хриплый всхлип.

Сжав зубы, сворачиваю его толстую шею и швыряю обездвиженную тушу на землю.

Все.

Конец.

Время замирает.

Он сдох не в муках, каких заслуживал. Но все же не будет больше топтать эту землю и заставлять Роксану бояться.

Подняв лицо к звездному небу, выдыхаю. Возмездие свершилось. Мой брат отомщен.

Глава 10

Я просыпаюсь на рассвете. От голосов. Малик старается говорить негромко, но через приоткрытую дверь спальни все равно слышно.

Приподнимаю голову с подушки и прислушиваюсь. С ним говорит Ризван. Вернулся. Живой. И не один. В гостиной приглушенные голоса. Женский и, кажется, детский.

Не понимаю, что происходит. Напрягаюсь.

— Босс, она мне выбора не оставила. Вы сами ей пушку дали, — оправдывается Малик. — Вытянула из меня всю правду. За вами рванула… Уже на полпути остановилась и передумала. Сказала, что на время забылась, только о себе думала, потеряла ориентиры. Поняла, что она теперь мать и несет ответственность за ребенка. Вернулась домой и заперлась в комнате.

— Образумилась, девочка, — отвечает Ризван в своей скупой манере на комплименты.

Но этого достаточно, чтобы я улыбнулась. Он оценил мой поступок. Может, злится, конечно, что вспылила. Но гордится, что я одумалась.

— Туже затягивай, не младенца перебинтовываешь, — фыркает раздраженно.

Перебинтовываешь? Он ранен?

Подскочив с постели, быстро надеваю халат, запахиваю и выхожу из комнаты. Дверь прикрываю, чтобы сына не разбудить, если мы ругаться начнем. Заглядываю в гостиную, где на диване сидят жена и дочь Камиля. А между ними корзинка со спящим младенцем — смуглым ребенком с пухлыми губками и черными бровками. Я и не представляла, что у Камиля двое детей.

— Доброе утро! — приветствую я гостей.

Девушка переводит взгляд на меня и изящно поднимается с дивана. Красавица — глаз не оторвать. Неудивительно, что Камиль не торопится восстановиться в правах общины. С такой-то роскошной женщиной рядом!

— Мама, это та тетя, — подсказывает ей Доминика.

— Здравствуйте, Роксана! — улыбается мне ее мама. Голос у нее тонкий, приятный, мягкий. — Простите, мы вас разбудили. Мы не хотели шуметь.

— Это вы извините. Я не знала, что у нас гости. Сейчас согрею чай.

Потуже завязывая пояс халата, прохожу на кухню, где трое мужчин замолкают сразу, как только я появляюсь в дверном проеме.

Малик, стоящий у окна, виновато опускает лицо. Камиль завязывает край бинта на предплечье Ризвана и встает. Наши взгляды встречаются. Столько всего хочется ему высказать, но слов подобрать не могу. Он сумасшедший. Еще хуже Ризвана. Потому что глупее! Подверг меня настоящей пытке, считая, что защищал. Ничего, кроме пощечины, сейчас дать ему я не готова. Но будет очень неразумно, если это увидят его жена и дочь. Для них он должен оставаться авторитетом.

— Оставьте нас, — приказываю я, кивнув Камилю и Малику на дверь.

Ризван дотягивается до стакана с молоком и осушает его, пока я выпроваживаю его друзей и закрываю дверь. Медленным шагом пересекаю кухню и, скрестив руки на груди, встаю перед ним.

— Он мертв?

Ризван салфеткой вытирает губы и, смяв ее в комок, бросает на стол.

— Ты сомневалась во мне?

— Он мертв? — повторяю четче.

Он берет смартфон, разблокирует экран, открывает галерею и показывает мне фото распластавшейся на дороге туши Саида Махдаева с вываленным изо рта языком и распахнутыми в ужасе глазами.

Я облегченно выдыхаю. Похоже, я тоже стала чудовищем, раз радуюсь чьей-то позорной смерти, но такая я есть. Моя ненависть к этому подонку не знает границ.

— Руку подрал. — Ризван взглядом указывает на бинты. — Заживет.

Достав из шкафа бутылку вина и бокал, я вынимаю пробку и замираю. Решив не наливать, прямо из бутылки делаю глоток и звучно ставлю ее на стол. Это за победу.

Ризван поднимается со стула, который скрипит под его весом. Подходит ко мне со спины и запускает руки на мой живот. Зарывается носом в волосы, разгоняя по моей коже мурашки от горячего дыхания.

— У Камиля есть знакомый психолог. Он тебе поможет.

— Психолог? — Я резко разворачиваюсь. — Ты считаешь, я чокнулась? Я родила, Ризван! В жутких условиях! Меня лишили материнства! Потому что один твой давний друг, о котором ты мне почему-то не рассказывал, решил устроить самосуд… Погиб мой брат… Тот мальчишка-курьер… Они были хорошими людьми.

— Победы в войне без жертв не бывает.