Секретная битва спецслужб

Девчонка как раз такая Арсению Макаровичу и была нужна. Но оставалось еще одно требование. Вертлужный повернулся к старой негритянке:

– Я человек осторожный, мне нужны гарантии. Могу я увидеть родителей этой крошки, чтобы убедиться, что они не станут потом подавать на меня в суд?

– Простите за бестактность, – сутенерша встала в позу, упершись руками в обвисшие бока. – А у сеньора есть деньги? Жаклин стоит дорого!

Вместо ответа Арсений Макарович достал из кармана упитанную пачку банкнот, сложенных пополам и скрепленных серебряным зажимом. Этого оказалось достаточно, чтобы хозяйка стала еще милее и приветливей, чем прежде.

– Еще минутку терпения, уважаемый сеньор, – с придыханием попросила она. – Мать этой малютки – моя давняя подруга – не вынесла бремени тяжкой жизни и оставила этот мир три года назад. Теперь у нее остался лишь отец. Я мигом пришлю его сюда, но заверяю вас, он не только не будет против, но даже обрадуется вашему интересу к его дочке. Ведь она сейчас – единственная кормилица для них обоих.

Старая ведьма не обманула. Не прошло и пяти минут, как в зале ожидания появился тощий африканец с трясущимися от абстиненции руками и мутным взглядом алкоголика. Увидев богатого сеньора, он кинулся пожимать ему руку, но удостоился лишь кивка. Последнее обстоятельство нисколько его не огорчило, поскольку сразу за ним последовала щедрая компенсация в виде хрустящей банкноты.

– Это аванс за молчание, – пояснил Вертлужный, обращаясь к хозяйке борделя. – Я беру эту девочку к себе на ночь. Обратно она вернется на такси, я его тоже оплачу. Деньги вам я оставлю сразу, сколько скажете, поэтому не надо посылать за мной никаких бандитов. Договорились?

Негритянка долгим и пристальным взглядом посмотрела на него, проверяя, не подводят ли ее инстинкты, но волшебная фраза «сколько скажете» перевесила всю ее осторожность.

– Была очень рада угодить вам, сеньор, – промурлыкала она.

* * *

– Спасибо, господин управляющий! До свидания! – положив трубку, Накамура попрощался со служащим банка, обещавшим за солидный процент собрать ему нужную сумму уже сегодня. Это было очень кстати, учитывая нервозную обстановку вокруг русского изобретателя. Хотелось разделаться с этим делом поскорее, забрать нужные детали и убраться подальше из этой жаркой страны. Японец включил кондиционер. От массивной коробки на стене повеяло прохладой. Скинув рубашку, он прямо в брюках завалился на кровать и включил телевизор.

В дверь постучали.

– Обслуживание номеров! Можно?! – с этими словами в комнату вошла симпатичная мулатка в форменном передничке. Первым, что бросилось в глаза японскому агенту, была громадная грудь, туго обтянутая откровенно расстегнутой белой блузкой.

– Я только на минутку! Быстро приберу здесь, и все! – торопливо сказала девушка, вынимая из прикаченной с собой маленькой тележки кисть для сметания пыли. Японец сделал приглашающий жест рукой.

Горничная закрыла за собой двери и, мягко ступая по ковру, подошла к телевизору. Первым объектом ее уборки стала тумба, на которой стоял «ящик».

Став спиной к полулежащему в кровати мужчине, девушка неторопливыми движениями принялась смахивать несуществующую пыль, наклоняясь все ниже и ниже. Накамура, не обращавший поначалу на нее внимания, вдруг приметил, что юбка на горничной очень коротка и с каждым ее движением ползет все выше по крепким, чуть полноватым ногам. Девушка нагнулась еще, и мужчина отчетливо увидел, что нижнего белья она не носит. Словно почувствовав его заинтересованный взгляд, мулатка вдруг обернулась и смущенно захлопала ресницами.

– Простите, – пролепетала горничная, выпрямляясь и направляясь к его постели. – У вас такие мощные мышцы! Мне они так нравятся…

Пальчики кофейного цвета прикоснулись к верхней пуговице на блузке, которая мгновенно выскочила из петли, резко увеличив вырез, через который шикарная грудь пыталась выскочить наружу. Затем настала очередь следующей застежки, а потом еще одной. Когда горничная поравнялась с кроватью, две крупные упругие груди уже свободно колыхались, не прикрытые ничем, заставив японца жадно сглотнуть слюну.

В черных глазах мулатки горела неподдельная похоть. Погладив свои напряженные коричневые соски, она скользнула ладонями по гладкому животу вниз и легким движением освободилась от передника и юбки. Мужчина заерзал, почувствовав, что его организм готов к любовному приключению.

Грациозно ступая по постели на четвереньках, девица добралась до брючного ремня Накамуры и без труда справилась с застежкой. Цепкие пальцы стащили с японца одежду и принялись ласкать низ его живота. Накамура громко и часто засопел, почувствовав, что к рукам шалуньи присоединились ее горячие губы и ловкий язык.

Доведя японца почти до исступления, развратница уселась на него верхом и принялась двигаться, извиваясь и громко охая от удовольствия. Накамура зарычал от наслаждения, тиская ладонями упругое девичье тело.

…Двери с грохотом распахнулись.