Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

г). Мингрельское акционерное общество в Христиании (представитель — Саломон Хаде).

2. Ему поручено найти французских концессионеров для месторождений нефти в Грузии, и он располагает проектом контракта, согласно которому можно получить концессию.

Вышеупомянутые компании прилагают большие усилия, чтобы приобрести эти месторождения нефти в Грузии, которые находятся в Кахетии и Нотанеби.

По причинам, которые вам объяснит это лицо, ни одна концессия на эти месторождения в Грузии не будет выдана до получения вашего ответа.

Если большая часть нефти, добываемой в Баку, будет закуплена “Шеллом”, ни одна цистерна с ней не поступит в Батум на экспорт (этому воспротивится грузинское население и организация, о которой я вам говорил). Этим частично объясняются усилия вышеупомянутых компаний по достижению соглашения с Грузией о передаче в их пользование грузинских нефтяных месторождений, которые являются более богатыми, нежели месторождения в Баку.

Доверие, которое ему оказывают Советы Грузии, а также поручения, даваемые этому лицу, позволяют ему вести патриотическое дело борьбы против русского господства на Кавказе.

Он изложит вам миссию, порученную ему грузинскими повстанцами, которые до сих пор победоносно удерживают в своих руках Сванетию;

Средства на закупку оружия у красных войск, чтобы тем самым привести их к полной беспомощности;

Возможность бросить войска Бекир-паши против Красной Армии и орд правительства Анкары (основы соглашения заложены).

В связи с тем, что выступление России против Польши неизбежно в весьма близком будущем, Кавказ может стать базой интервенции, и организация, о которой я только что говорил, сможет сыграть весьма большую роль»^[110].

На этом письме от И. Давришвили никаких резолюций и пометок не имеется. Смышленые французские разведчики, понимавшие, что все эти россказни о богатых месторождениях нефти в Грузии — это такой же миф, как и легенды о бердичевских алмазах: в отличие от Зозо они хорошо знали эту проблему. Кроме того, французы уже обожглись на интервенции в Россию и впредь не собирались вмешиваться в ее дела, тем более что речь уже шла о дипломатическом признании Советов со стороны Парижа.

Но на этом неистовый летчик не успокоился. 22 февраля 1922 года он встретился с двумя представителями 2-го бюро — капитаном Мандра (оперативный псевдоним — Мулен) и капитаном Прюльером (псевдоним — Дюма). В подшитом в деле Зозо отчете об этой встрече они пишут:

«Общее впечатление: хорошее, выглядит откровенным, немного самоуверенным и авантюристом.

Чем недавно занимался: ездил в Константинополь с целью завязать торговлю с Россией. Столкнулся с непреодолимой ситуацией на черноморских рынках со стороны компании Нуланса, система взяток которого, как он утверждает, делает невозможной любую конкуренцию.

Там же получил со стороны большевиков весьма щекотливые предложения в случае возвращения в Россию, которые, как утверждает, он отклонил.

ЧТО ОН УЗНАЛ: КОНСТАНТИНОПОЛЬ.

1. Восстановил прежние связи с Федором Баткиным. Этот тип, придерживающийся эсеровских взглядов (Керенский), в свое время играл некоторую роль при Временном правительстве в 1917 году. Недавно он выступил посредником между большевиками и генералом Слащовым из армии Врангеля, вследствие чего был допрошен французской полицией. После этого он переехал в Совдепию, движимый амбициями сыграть новую роль и, может быть, даже получить задание (во Францию?) от большевиков. Якобы на этот счет были некоторые предложения.

Г-н Д. сохранил контакт с ним и надеется получить новые данные от него.

2. Возобновил также отношения с некоторыми старыми друзьями, которые в настоящее время работают в советском Полпредстве в Константинополе. Благодаря этому он сумел получить некоторые документы, которые прилагаются, а именно:

а). Копию телеграммы, составленной условным языком и направленной Бухариным в Париж Александру Соколову (псевдоним Скобелева, советского торгового делегата во Франции и Бельгии).

Эта телеграмма сообщает о том, что через некоего Гольдберга в адрес газеты “Юманите” было направлено 12 500 турецких лир (23 декабря 1921 года).

б). Копию аналогичной телеграммы, отправленной Джозефу Кортону (псевдоним Красина, советского торгпреда в Великобритании) в Лондон.

В этой телеграмме сообщается об отправке через Ольгу Ивановну Липчинскую 15 тысяч турецких лир от того же числа.

Г-н Д. утверждает, что из того же источника он узнал, что примерно три недели или месяц назад в адрес редакции “Юмани-те” было отправлено по каналу некоего Макса (?) два миллиона франков.

Кроме того, он утверждает, что член советской делегации в Константинополе Модебадзе направляет активность своей пропаганды на Францию.

Что он предлагает:

чтобы ему вернули документы, которые он нам любезно предоставил и которые прилагаются к донесению. Он намерен получить расположение Красина, вручив ему эти документы, которые он якобы нашел, а потом добиться от него поручения организовать службу разведки большевиков во Франции»^[111].