Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

К осени 1915 года положение на русско-германском фронте стабилизировалось. На востоке установилась сплошная линия обороны, когда противоборствующие армии зарылись в землю, установили сплошную линию траншей, защищенных несколькими рядами колючей проволоки и минными полями. В таких условиях достигнуть оперативной внезапности в случае подготовки наступления было невозможно. Концентрация войск и артиллерии на узком участке фронта, необходимых для прорыва сильно укрепленных позиций противника, не оставалась незамеченной, особенно учитывая наличие у него авиационной и агентурной разведки. В новых условиях войны резко возросла роль дезинформации.

Так, в 1916 году командующий Юго-Западным фронтом генерал от кавалерии А.А. Брусилов перед знаменитым наступлением на Луцк наряду с тщательной инженерной подготовкой, разработал и осуществил другие меры, призванные ввести противника в заблуждение относительно направления главного удара и его сроков. План прорыва хранился в глубочайшей тайне. Он был сообщен Брусиловым только командующим армиями и только для их личного сведения. Все важнейшие распоряжения по организации наступления передавались командирам корпусов лично командующими армиями. Все остальные указания спускались вниз до начальников дивизий только в письменном виде с нарочными или порученцами. Зная о том, что австрийцы читают шифрованную переписку фронта, А.А. Брусилов распорядился, чтобы любые телеграммы, даже шифрованные, не направлялись вплоть до последнего момента. Вся связь велась через специально командируемых офицеров Генерального штаба. Наконец распространялись ложные слухи, которые были призваны ввести в заблуждение вражескую агентуру

Еще с августа 1914 года работа по дезинформации противника приобрела невиданный размах как в армиях Антанты, так и в Четверном союзе. Немцы, в частности, с этой целью учредили в столицах нейтральных государств специальные агентства «Вольф» и «Корреспонденц-бюро». В их адрес из Берлина и Вены регулярно направлялась специально подготовленная свежая телеграфная информация, в которой преувеличивались победы Четверного союза и преуменьшались военные достижения их противников. Главное внимание в дезинформационной кампании немцев и австрийцев уделялось «обработке» руководства нейтральных стран в выгодном им духе и формированию общественного мнения не участвующих в войне стран в пользу их выступления на стороне Четверного союза.

Дезинформационные агентства стран Четверного союза не ограничивались просто сотрудничеством с местными информационными агентствами. Они рассылали свои бюллетени ведущим политикам нейтральных стран, видным общественным деятелям, крупным промышленникам и финансистам. Особенно плодотворной была их работа в Бухаресте и Копенгагене.

Русское военное командование также не сидело сложа руки, видя активную дезинформационную деятельность Берлина и Вены в нейтральных странах. Главному управлению Генерального штаба Ставка поставила задачу резко усилить контрпропаганду как в странах противника, так и в нейтральных, а также формировать у союзников России выгодные ей взгляды на текущие события в тылу и на фронте. Особое внимание уделялось мероприятиям, призванным предотвратить выступление Швеции и Румынии на стороне Четверного союза. Так, в ответ на антироссийский выпад одного известного шведского политика, исполненный угроз в адрес России, в мае 1917 года. Ставка подготовила и распространила крупным по тем временам тиражом в 30 тыс. экземпляров брошюру на шведском языке, озаглавленную «Ответ на слово предостережения Свена Гедина». А некоторое время спустя в Швеции и Финляндии была издана брошюра также на шведском языке «Существует ли русская опасность?». Цель публикации — рассеять опасения общественности северных стран в отношении «агрессивных устремлений» России.

В конце мая 1915 года из разведывательной поездки по Румынии возвратился агент полковника Рябикова, журналист Владислав Залесский, поляк по национальности. Об итогах своей поездки он подготовил подробный отчет. В нем журналист констатировал, что русская контрпропаганда в этой стране работает «из рук вон плохо». «Она лишь реагирует на пропаганду Германии в пользу Четверного союза, и только в тех исключительных случаях, когда германская ложь достигает невероятных размеров, — отмечал журналист. — Причем опровержения следуют с опозданием в десять дней, когда об этом событии уже успели хорошенько забыть». Его доклад был передан через ординарца при Верховном главнокомандующем полковником графом Замойским в Ставку на имя тогдашнего и.о. начальника Генерального штаба генерала Михаила Беляева.