Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

В то же время германский канцлер Бетман-Гольвег разработал план отрыва России от западных союзников по Антанте. Смысл его предложений сводился к тому, что царь должен прежде всего беспокоиться о своей короне. Требования Германии к России будут минимальными, будет восстановлена дружба двух монархий. Для передачи этих предложений в первую очередь были использованы родственные династические связи между царствующими домами Гогенцоллернов и Романовых, близкие связи между русскими и немецкими аристократами. Не обошлось и без представителей крупного европейского капитала.

Поиски контактов с правящими кругами России шли по всем направлениям, через самых различных лиц. Одним из посредников немцы выбрали проживавшую в своем имении близ Вены фрейлину русской царицы Марию Александровну Васильчикову, имевшую хорошие связи при берлинском и австрийском дворах, а также в дипломатическом мире скандинавских стран.

Под влиянием брата русской царицы — великого герцога Гессенского, а также германского министра иностранных дел Ягова она написала в марте и июне 1915 года письма к Николаю II, в которых информировала русского императора о желании германского правительства заключить мир с Россией. Ответа не последовало, хотя корреспонденция была получена адресатом и обсуждена в семейном кругу.

Поздней осенью 1915 года немцы вновь обратились за ее содействием. На сей раз «толстой Маше» они предложили поехать в Россию и лично ознакомить Николая И с германскими предложениями. 28 ноября она получила в Стокгольме русскую визу, а 2 декабря была уже в Петрограде, где остановилась в гостинице «Астория». Сразу же по ее прибытии в столицу империи военная контрразведка установила за ней слежку.

Появление М.А. Васильчиковой на родине здорово всполошило императрицу Александру Федоровну. 5 декабря она лично приказала товаришу (заместителю) министра внутренних дел С.П. Белецкому установить за своей фрейлиной полицейское наблюдение, не допускать ее приезда в Царское Село, а затем запретить выезд за границу. Перед Марией Александровной закрылись все двери в столице. Она писала и великому князю Михаилу Николаевичу, великим княгиням Марии Павловне и Елизавете Федоровне, председателю Государственной думы М.В. Родзянко и даже подруге императрицы «Аннушке» Вырубовой. Все было тщетно.

Тем временем в ее гостиничном номере был проведен негласный обыск. В вещах фрейлины были обнаружены рукописные заметки, которые вполне заслуживают того, чтобы привести их здесь полностью.

«В Германии, несмотря на то, что ее войска занимают часть России, — огромное желание заключить теперь мир с Россией, еще могущественной. Германия никогда не хотела вести войну для того, чтобы увеличиться за счет соседей. Доказательством тому служит, что Германия скорее видит обиду в Бельгии и Польше, и еще не думала о решении этого вопроса. Ни в Германии, ни в Австрии нет ни малейшей ненависти к России. Конечно, анархисты, социалисты рады войне, которая играет им на руку, и надеются, что она произведет революцию в России. Император Вильгельм имеет большую симпатию к русскому царю и желал бы иметь возможность начать переговоры о мире именно теперь, т. к. Англия делает огромные усилия привлечь к себе Германию.

В Англии все, кроме короля, против союза с Россией, один король за этот союз. Все министры скажут об этом, уже в Лондоне в нижней палате были интерпелляции о мире с Германией и в германском рейхстаге 9 или 12 сего декабря. Рейхсканцлер будет отвечать, но пока ответа нет. Рейхсканцлер воздержится от какого-либо положительного ответа: здесь, в Германии хотят дать знать России первое место и не желают, чтобы Англия играла бы первую роль. Англия говорит, что теперь Россия ослаблена, ее политика не должна идти об руку с ней, а, напротив, соединиться с Германией против России. Англия, как всегда, хочет сыграть первую роль, а теперь роль Ангела мира за счет России, которой тогда придется дорого поплатиться. Голландия и Испания чрезвычайно желают для своих интересов мира России с Германией. И в чем Англия доказала России свою дружбу? Во Франции она заняла Кале на десять лет, и все управление города теперь английское. На Балканах она заняла Салоники и, конечно, добровольно никогда не захочет отдать эти два города. А славяне? Болгария шла против нас. Николай Черногорский, если получит часть Сербии, завтра сделается приверженцем и другом Германии. Румыния и Греция еще не знают, куда им выгодно примкнуть.