Секретное оружие третьего рейха

Что если, хотел он спросить Бора, ученые всего мира, соединившись, попробуют отвратить свои правительства от создания атомной бомбы? Пусть Бор и другие видные ученые лишь убедятся, что немецкие физики также прекращают работу над этим проектом…

Однако Гейзенберг, похоже, сформулировал свое предложение слишком расплывчато, туманно. Во всяком случае Бор не внял ему. «Всегда и везде физики неизбежно будут втянуты в военные разработки», – сказал знаток греховной природы ученых.

Осторожность Бора, нового подданного третьего рейха, можно объяснить и тем, что он готов был подозревать коварный подвох. Он догадывался, что немецкие физики-ядерщики отстают от американцев, ведь многие ведущие ученые покинули Германию. Это отставание нацисты хотели пресечь любым путем, в том числе и подталкивая союзников к «коварному мораторию».

Вообще же разговор привел Бора в ужас. Он убедился в том, что гитлеровская Германия стоит на пороге создания атомной бомбы, и событие это неизбежно.

* * *

«Интересы всей немецкой экономики следует подчинить нуждам военной промышленности», – заявил Адольф Гитлер в декабре 1941 года, когда немецкие войска были разбиты под Москвой, блицкриг превратился в утомительную, затяжную войну, а министр вооружений Фриц Тодт доложил фюреру, что военная промышленность находится на грани краха. Пришло время «затягивать пояса».

Изменилось отношение и к «урановому проекту». Его считают перспективным, но не первостепенным. Как всегда и везде в дни неудач и поражений, власти «меняют декорации», ведь это легче, чем вникать в суть происходящего. Руководство «урановым проектом» препоручают Научно-исследовательскому совету, который подчинялся министерству образования во главе с Бернгардом Рустом – человеком, слабо разбиравшемся в ядерной физике.

Академические ученые, впрочем, обрадовались подобным оргвыводам. Отныне с них стиралось клеймо «пособников вермахта», творящих убийственное оружие. Зато приободрился Абрахам Эзау. Теперь у него снова было кем командовать.

«Новая эпоха» начиналась путано, бестолково. На 26–27 февраля 1942 года профессор Шуман назначил совещание в стенах Института физики имени императора Вильгельма. Приглашенным уже раздали спецпропуска, сообщили их очередность выступления, как вдруг вмешался Научно-исследовательский совет. На тот же день, на 26 февраля, назначили «параллельное» совещание в здании этого совета. Круг приглашенных был очень широк: офицеры вермахта, высшие чины СС, светила науки. К последним причислили Гана, Гейзенберга, Боте, Гейгера, Клузиуса, Хартека, «незадачливого организатора» Шумана и, конечно, Эзау. Всех их наметили в докладчики. Впрочем, ученым было позволено, просветив «господ офицеров», перейти в стены Института физики и принять участие уже в сугубо научном совещании, вглядываясь на нем в тончайшие детали проблемы, а не освещая ее «в общем и целом» в течение скудных десяти минут – именно столько времени отводилось на доклады «пред лицом властей предержащих».

Впрочем, организаторы «параллельного» совещания на том не успокоились. Двадцать первого февраля они разослали приглашения Шпееру, Кейтелю, Гиммлеру, Редеру, Герингу, Борману и другим нацистским бонзам. В этих приглашениях содержалась и повестка сего «просветительского слета»:

«1. Ядерная физика как оружие (проф. И. Шуман).

2. Расщепление ядра урана (проф. О. Ган).

3. Теоретические основы производства энергии путем расщепления урана (проф. В. Гейзенберг).

4. Результаты исследований установок по производству энергии (проф. В. Боте).

5. Необходимость исследования общих основ (проф. Х. Гейгер).

6. Обогащение изотопов урана (проф. К. Клузиус).

7. Производство тяжелой воды (проф. П. Хартек).

8. О расширении рабочей группы «Ядерная физика» за счет привлечения представителей промышленности и различных ведомств рейха (проф. А. Эзау)».

К этому листку, – и так удручавшему умы офицеров множеством загадочных слов, – небрежной секретаршей неожиданно были подколоты еще четыре листа: темы всех докладов, слушавшихся в те же дни в Институте физики. И эти строки звучали уже сущей китайской грамотой: «диффузионная длина», «эффективное поперечное сечение» и т. д., и т. п.