Секретные операции абвера

В этот день мне было не суждено предаться спокойным размышлениям и размеренной работе. Я намеревался заняться планом по дальнейшим действиям отдела IIIf парижской службы абвера, но тут поступило известие, что французы приняли условия, переданные им 21 июня, и подписали в Компьене перемирие. Вследствие этого вся служебная деятельность приостановилась. В большом зале ресторана отеля сотрудники абвера также собирались вокруг отдельных столиков. За веселыми разговорами оказалась опустошена не одна бутылка шампанского.

С кем бы я в этот вечер ни говорил, все сердечно радовались окончанию кампании. Товарищам, похоже, представлялось само собой разумеющимся скорое заключение мирного договора с Францией и Великобританией. Это настроение царило целую неделю. То обстоятельство, что генерал Де Голль из Великобритании призвал французов к продолжению войны с Германией, было немецкой общественности малоизвестно или не принималось ею во внимание. Маршал Петен в связи с призывом Де Голля 23 июня 1940 года официально объявил, что генерал смещен со всех постов.

Правда, всего несколько недель спустя надежды на скорый мир развеялись, по меньшей мере в офицерских кругах, которые узнали об изданных 16 июля и соответственно 1 августа директивах Гитлера № 16 и 17. Первая касалась по высадке в Великобритании так называемой операции «Морской лев», вторая — ведения воздушной и морской войны против страны. Но круг людей, достаточно информированных, чтобы более-менее верно оценивать общее положение после усиления воздушной войны против Великобритании, оставался узким. Кроме того, тому, кто к нему принадлежал, приходилось помалкивать, поскольку он подвергался опасности быть заклейменным как пораженец и понести наказание.

Уже в этот ранний период, в августе 1940 года, геббельсовская пропаганда душила любую публичную дискуссию о неблагоприятной ситуации и тенденциях развития, благодаря якобы своей особой изощренности, после войны так часто приписываемой ей в прессе и на радио.

Правда, у меня не оставалось времени целыми днями праздновать, как многие другие военнослужащие. Когда я следующим утром, 23 июня, стал трезво обдумывать свои задачи, мне стало ясно, что нужно срочно приняться за необходимую подготовку, поскольку строительство сети осведомителей требует времени, особенно в чужой стране. Отдел IIIf опоздает, если уже после возникновения пожара начнет формировать пожарную команду. Но сначала я использовал два отделения тайной военной полиции и только что прибывший отряд абвера, чтобы выставить охрану в обнаруженных точках с секретными материалами. Затем я посовещался с Рудольфом.

В Париже и окрестностях обнаруженными в огромных объемах секретными документами можно было бы полностью загрузить несколько железнодорожных составов. Под Орлеаном, как доносили, фактически стоял целый эшелон, груженный исключительно документами французского военного министерства. Необходимо срочно подготовить в Париже вместительное здание, чтобы свезти туда изъятые архивы. Вскоре подходящее здание нашлось. Многие эвакуировавшиеся парижане еще не вернулись в свои жилища. Да, кроме того, здания, в которых размещались французские министерства и другие власти, пустовали.

Уже через несколько дней изъятые документы огромными кучами громоздились на сборном пункте. При первом же взгляде на гору этих документов мне сразу стало ясно, что необходимы неотложные меры по охране, обработке и анализу всего этого богатства.

Вскоре о находке документации во Франции прослышали внешнеполитическое ведомство, затем Главное управление имперской безопасности и другие берлинские центральные ведомства и заверили, что в скором времени пришлют уполномоченных, которые примут участие в обработке.

Требовалось подготовить инструкцию для обеспечения планомерной классификации, обработки архивов и воспрепятствия произвольному вмешательству представителей разнообразных служб и органов. Иначе многие тысячи единиц документов могли разлететься по разным местам.

Разработанные мной положения гласили:

1. Офицеру абвера поручается охрана материалов и руководство по его классификации и обработке.

2. Все военные и гражданские служащие, получившие в своих ведомствах или от своих начальников задание провести обработку документации на сборном пункте, должны доложить о себе его начальнику. К классификации и обработке документации допускается лишь персонал, подтвердивший в том служебную необходимость.

3. Все оригиналы документов остаются на сборном пункте. В случае необходимости с документа может быть снята фотокопия.

4. Документы, с точки зрения германской стороны не представляющие интереса, но могущие иметь ценность для Франции, готовятся для последующей передачи соответствующим французским властям.

Полковник Рудольф после согласования с зарубежной службой абвера одобрил эти директивы. Позднее стало ясно, что издание этого предписания оказалось очень своевременным.