Секретные операции абвера

Но участвовавшие в деле специалисты из абвера и РСХА понимали, что в общем и целом под замком сидели лишь радисты «Красной капеллы» с некоторой частью руководителей. Сами же агентурные группы только в отдельных случаях были разрушены настолько, что могли считаться уничтоженными. В соответствии с этим приходилось учитывать, что минимум часть агентурных групп «Красной капеллы» будет продолжать работать и станет искать новые каналы связи с Москвой. Также имелось предположение, что в разведцентре в Москве после первых арестов радистов красных, произведенных зимой 1941/42 года, очень быстро получили информацию о методах и способах работы абвера и полиции.

Кроме того, зондеркоммандо РСХА, забравший себе дело по «Красной капелле», решил начать контригру по радио: изъятые коротковолновые радиопередатчики красных продолжали функционировать в том же режиме, как если радисты красной агентуры, работавшие на этих передатчиках, находились бы на свободе. Разумеется, подобная мистификация была возможна лишь в том случае, когда при изъятии коротковолнового передатчика красных в наши руки попадало разработанное разведцентром в Москве расписание сеансов связи и шифры.

В этой связи во множестве случаев захваченные радисты красных «перевербовывались». Им обещали жизнь и свободу, если они, когда нам понадобится, окажут услуги и отныне станут передавать составленные и зашифрованные германской стороной донесения.

С целью глубокого проникновения в структуру и деятельность агентурных групп «Красной капеллы» зондеркоммандо РСХА даже перевербовал обоих резидентов этой организации по Франции и Бельгии, Жильбера и Кента.

Первые из этих контригр ведущие сотрудники РСХА начали сразу после первых арестов в Брюсселе и Генте и вели их примерно до осени 1942 года. С германской стороны они получили обозначение «Бук», «Ель» и «Липа». Последние такого рода контригры с Москвой проводились в феврале, марте и апреле 1943 года из Парижа и частично продолжались вплоть до весны 1945 года.

РСХА и выделенные им сотрудники зондеркоммандо контригрой по радио преследовали многие цели. Во-первых, Москва должна была как можно позже обнаружить изъятие соответствующих коротковолновых радиопередатчиков. Тем самым следовало воспрепятствовать предупреждению московского радиоцентра по неизвестному немецкой контрразведке каналу оставшимися на свободе агентами групп, в которых были произведены аресты. Во-вторых, с помощью контригры следовало достичь того, чтобы Центр в Москве давал новые разведывательные инструкции. По ним надеялись определить, к каким объектам в сфере германского влияния советская разведка проявляет наибольший интерес и какие цели она преследует. В-третьих, предпринималась попытка дезинформации московского разведцентра по объектам, особенно интересовавшим советскую разведку.

Против контригры в свете первой задачи возразить было нечего. Она главным образом преследовала полицейские цели. Требовалось время, чтобы без помех со стороны вражеской разведки и дальше раскрыть нащупанные агентурные группы. Но обе другие задачи вовлекали РСХА уже в сферу чисто военных интересов. Все агентурные группы «Красной капеллы» занимались почти исключительно военным шпионажем. Хотя разведывательные задания московского Центра были направлены не впрямую на военные объекты, тем не менее, по меньшей мере косвенно, они касались обороноспособности страны и состояния вермахта и военной промышленности.

Исходя из обстоятельств, начиная каждую из этих контригр, следовало учитывать и то, что Москва уже через несколько дней от еще не арестованных агентов может узнать о ликвидации коротковолновых передатчиков, пытавшихся запустить дезинформацию по важнейшим вопросам военных операций и планирования. Высокие военные чины, в особенности главнокомандующий группой армий «Запад», которого просили оказать содействие, отнесся к этому весьма сдержанно, то есть к изготовлению дезинформационных донесений для русской секретной службы. Впрочем, московский Центр, как это нередко выяснялось, был настолько хорошо информирован и ставил настолько точные вопросы, что вряд ли придуманная ложная информация звучала бы правдоподобно. Например, перед главнокомандующим группой армий «Запад» отдела Ic (АО) стояла очень непростая задача ответить на вопросы русского разведцентра:

— В самом ли деле Гудериан находится на Восточном фронте?

— Подчинены ли ему 2-я и З-я армии?

— Входит ли в армейскую группу Йодля 4-я или какая-либо другая танковая армия?

— Действительно ли 7-я танковая дивизия ушла из Франции, куда?

— Как давно размещается новый штаб дивизии в Шербуре? Его номер'?

— Каким образом проходит переформирование 26-й танковой дивизии?

Военное командование, как уже говорилось, не выражало особого желания заниматься подобными вопросами Москвы и придумывать на них дезинформирующие ответы. Ибо было бы достигнуто обратное желаемому, если противник уже знает, что используемый радиопередатчик находится в немецких руках.