Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

В такой ситуации император Александр I зорко следил за гвардейскими офицерами и сановниками. Так, лишь заподозрив в заговоре, без каких-либо реальных улик, он отправил в почетную ссылку в Тверь свою собственную сестру Екатерину Павловну, а ее фаворита князя Петра Багратиона – в Молдавию. С другой стороны, Александр I один, без охраны, ходил по центральным улицам северной столицы, а в Царском Селе по вечерам, театрально завернувшись в плащ и надвинув шляпу на глаза, спешил на свидание. Надо ли говорить, что сей маскарад не мог обмануть никого из встречных, включая лицеистов.

После 1825 г. целым рядом мер Николай I и его преемники выдавили из гвардии дух вольнодумства и превратили гвардейских офицеров в нерассуждающих вояк. Вспомним того же графа Алексея Вронского, блестяще описанного Львом Толстым. Скачки, адюльтер, карты и вино – четко очерченный круг интересов, и никакой политики.

Казалось бы, угроза жизни царей миновала. Вот, к примеру, в ходе коронационных торжеств в Москве в 1856 г. руководство охраны Александра II было куда более озабочено внешним видом царского конвоя, нежели безопасностью царя. Так, перед коронацией конвою выдали новые ружья и пистолеты новой системы, которыми они владеть толком не научились.

Коронация Александра II с точки зрения безопасности прошла без сучка и задоринки. Александр II продолжал периодически гулять по улицам Петербурга, правда, по предполагаемому маршруту его движения выставлялись многочисленные полицейские посты.

Но вдруг 4 апреля 1866 г. во время прогулки императора в него выстрелил из старого однозарядного пистолета 25-летний Дмитрий Каракозов. Интересно, что в момент покушения все чины полиции стояли навытяжку, глядя на царя и спиной к стрелявшему. Царь отделался легким испугом, террориста повесили, а императорские прогулки по Летнему саду продолжались.

И вот все изменил один выстрел Веры Засулич в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова. Всего один (!) выстрел, после которого градоначальник оправился сравнительно легко. Нонсенс! Этого быть не может! Ну так начнем все по порядку.

13 июля 1877 г. градоначальник Трепов решил объехать подотчетные «богоугодные» заведения и начал с Дома предварительного заключения, нечто типа современного следственного изолятора. По тюремному двору гуляли арестованные. Один из них, как показалось Трепову, не снял перед ним шапку. Им оказался студент Боголюбов (Емельянов А.С.), арестованный 6 декабря 1876 г. за участие в демонстрации молодежи на площади у Казанского собора в Петербурге, а затем приговоренный к каторжным работам.

Оцените нравы 70-х годов XIX века: за мирную демонстрацию совершеннолетним – каторга, а несовершеннолетним – монастырь, где они провели больше времени, чем старшие товарищи на каторге.

На самом деле Боголюбов снял шапку перед градоначальником, встретив его первый раз. Но когда тот пошел обратно, студент уже шапку снимать не стал – на Руси принято здороваться один раз в день.

Разгневанный Трепов приказал высечь студента, несмотря на то что телесные наказания в пересыльной тюрьме запрещены законом. А собственно, что такое закон перед волей градоначальника? И 30 лет спустя имели место случаи, когда гимназисты начальных классов не замечали на улице градоначальника, катящегося в коляске, и не успевали отдавать ему честь, за что заточались на несколько дней под арест.

Боголюбова высекли. В тюрьме начался бунт, жестоко подавленный. Ну а с Трепова, как говорится, как с гуся вода. И вот революционерка Вера Засулич решила отомстить за избитого студента, которого она раньше никогда не видела.

Любопытно, как сама Вера Ивановна попала в революцию. 30 апреля 1869 г. ее арестовали за письмо, полученное из-за границы для передачи другому лицу. Около года она провела в «Литовском замке» и Петропавловской крепости, в марте 1871 г. была освобождена, но сослана в село Крестцы Новгородской губернии, а затем в Тверь. Каково «преступление» и каково «наказание»!

И вот утром 24 января 1878 г. Вера Засулич пришла в здание Управления петербургского градоначальства на Гороховой улице на прием к Трепову и выстрелила ему из пистолета в грудь.

За пять лет (с 10 апреля 1873 г.) на должности градоначальника Петербурга генерал Трепов сколотил огромное состояние. В высшем свете он получил прозвище Федька-вор.

Ранение Трепова вызвало злорадство и в обществе, и даже в полиции. Сразу после покушения дом на Гороховой был оцеплен жандармами. На вопросы прохожих «Кого убили-то?» жандармы отвечали: «Кого надо, того и убили, господа, проходите и не останавливайтесь».

В самиздате ходило стихотворение:

Грянул выстрел – отомститель, опустился божий бич,И упал градоправитель, как подстреленная дичь!