Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

В начале 1907 г. Кормилов тяжело заболел, и Шорникова перешла в ведение подполковника Еленского. По протекции «партийного работника Анатолия» Шорникова была введена в руководство социал-демократической партии в Петербурге. Замечу, что у жандармов Шорникова имела псевдоним «Казанская», а у социал-демократов – «Ирина».

Казанская оказалась очень умным и деятельным агентом. А вот ее руководство действовало, мягко говоря, «халатно». Шорникова возмущалась: «Само охранное отделение было преступно небрежно в отношении сотрудников, проваливая их. На Фурштадтской улице, в д. 4, кв. 5, принимали всех сотрудников в один час, рассортировывая по комнатам… Конспиративная квартира на Садовой тоже была невозможна: в щели я видела другую сотрудницу. Платили мне по 50 руб. со всеми расходами, т. е. по разъездам и т. п. Подполковник Еленский не умел руководить мною, так как не давал никаких указаний. Единственное его указание было, что я не должна видеться с солдатами, но везде бывать и все видеть. Была горячая работа. Когда я хотела уехать в Москву к полковнику Коттену, то он запретил мне это, ввиду существовавших трений между московским и петербургским охранными отделениями».

Но вот за дело взялся Герасимов, который лично встретился с Шорниковой. Она предложила генералу интересный ход – связать депутатов от СДРП с военной организацией каким-либо призывом к вооруженному восстанию.

На массовой сходке солдат в поселке Лесном присутствовали два депутата из фракции СРДР, где был выработан солдатский наказ депутатам Государственной думы.

Само по себе составление наказа в 1907 г. было вполне законной акцией. Вопрос в том, что содержалось в этом наказе. Казанская немедленно сообщила своему куратору подполковнику Еленскому о составлении наказа.

Вновь даю слово Шорниковой: «Подполковнику Еленскому я сообщила день и час, когда должны были явиться солдаты во фракцию [за отредактированным текстом наказа. – А.Ш.

]. На это подполковник Еленский мне заявил, что начальник охранного отделения (генерал Герасимов) ездил к министру Столыпину, который выразил желание иметь наказ, который был еще написан от руки. Так как солдаты плохо читали по писанному, то мне, как секретарю, было предложено членами организации перепечатать его на пишущей машине. Заботясь об охранном отделении, я, вместо одного экземпляра, напечатала 2 экземпляра, причем первый экземпляр, с печатью комитета, я отдала в организацию, а второй подполковнику Еленскому. Наказ же от руки я, с членом организации Елабеевым, уничтожила».

Итак, наказ, написанный социал-демократами, уничтожили, а остались два экземпляра, напечатанные на машинке. Что было изменено по сравнению с рукописным текстом, неясно. И вообще, были ли оба экземпляра идентичны или это разные тексты?

Далее события развивались как в хорошем детективе.

5 мая 1907 г. депутация солдат явилась в помещение фракции СДРП на Невском. Через 5 минут в помещение ворвалась полиция. Вторжение полиции было незаконным. Обыскивать депутатов Госдумы и арестовывать их было нельзя. Главное же было в другом – за 5 минут не только не успели обсудить наказ, но даже и прочитать его. В суматохе 1-й экземпляр пропал. Так происходил налет полиции по версии Шорниковой.

А вот Герасимов в своих мемуарах утверждает обратное: «5 мая в 7 ч. 30 мин. вечера в помещение фракции, находившейся тогда на Невском проспекте, 92, явилась делегация солдат. Филеры немедленно дали знать в Охранное отделение. Меня в это время там не было. Не знаю почему, Еленский несколько задержался, и потому, когда отряд явился в помещение фракции для ареста, но делегации солдат он там уже не застал… Отсутствие солдат несколько смутило чиновника Охранного отделения, явившегося для производства обыска. Несмотря на бывшие у него прямые и точные инструкции, он замешкался с приступом к пересмотру имевшихся во фракции документов, дав тем самым возможность членам Государственной думы, ссылавшимся на свою депутатскую неприкосновенность, уничтожить целую массу компрометирующих бумаг, в том числе и только что полученный ими наказ. Только часа через два, после того как явились представители судебной власти, было приступлено к обыску. Несмотря на все эти обстоятельства, найденные документы оказались достаточными для того, чтобы установить полную связь социал-демократической фракции с нелегальными партийными организациями вообще и специально с военными организациями. Делегация солдат, успевшая скрыться из помещения фракции, была арестована в казармах, ее личный состав через Шорникову был нам в точности известен. На первом же допросе один из арестованных солдат (матрос морского экипажа Архипов) вполне откровенно сознался и рассказал все, как было. Так как наказа при обыске не было обнаружено, то по просьбе прокуратуры я сообщил ей ту копию наказа, которая у меня имелась. Арестованные солдаты подтвердили тождество этой копии, и она была присоединена к делу и фигурировала на судебном процессе»[82].