Секретный дьяк

В темноте встал, добрался до окна, попытался протереть стекло. Может, и протер дырочку, да что толку? Ночь.

Подумал: напечатает брат Игнатий маппу… Возвысится… Может, добьется нового сильного похода в Апонию… В том ему архиепископ Феофан Прокопович поможет…

А я?

Не стал отвечать на вопрос.

Впервые за много лет захотелось выпить стакан крепкого винца, забыть про томящую сердце боль.

Но не позволил себе.

Не пил с самой Камчатки, с тех пор, как вышел на острова. Даже испугался – зачем сейчас подумал о винце? Никогда пить не буду! Подумал беспомощно: никогда не выпью ни одной капли! Мне поганого попа надо наказать!

А спросят: по чьим маппам шел в сторону Апонии?

Скажу, слышал в детстве…

А хорошо ль вспоминать детство, отца-стрельца?… Надо ли?… Что мог слышать хорошего от стрельца опального? Что видел?… Ну, ураса… Олешки… Низкое небо… Ну, палец мне отсекли…

Вздохнул: убедительно не отвечу.

Думный дьяк прав: незамедлительно в тюрьму упечь следует попа поганого. На нем много крови, как бы ни назывался – есаул Козырь, или брат Игнатий, или, может, даже некий загадочный Пыха, бывший третьим при убийстве Волотьки Атласова… С его смертью многие живые облегченно вздохнут, а многие покойники свободнее лягут…

Походил по темной комнате, колебля слабенький огонек лампады.

Да что ж это? Почему колеблюсь? Разве не способен броситься в пруд спасти утопающего? Разве не способен броситься в быструю реку? Разве не способен ночь просидеть при умирающем, успокаивая слабого человека, поддерживая в нем слабую надежду? А выслушать духовное наставление? А помолиться за не любящего тебя? А отказаться от вкусного лакомства, например, от того же пития? Ведь могу!… Доказывал не раз!… Зачем же одна мысль в голове – поставить в тюрьму попа?…

Не стал отвечать.

Знал, что ответит.

За последние десять минут много раз на то отвечал. Не хотел теперь, чтобы страх поднимался выше. Пусть в сердце страх, зачем пускать его в голову? Говорят, когда Дьявол отдыхает, в мире воцаряется добро. Тогда нельзя ни заколоть тельца, ни срезать колос. Но он-то жил только при буйстве дьявола. Даже сам Усатый действовал как безумный, как наученный дьяволом. Рекруты, наряды на верфи, ройка каналов, египетские пирамиды новой столицы, поставленной на болотах, бесчисленные солдаты, умирающие в переходах и в боях. Если и учинился по смерти Усатого вой еще более ужасный, так то ведь от ужаса, от чувствования: дьявол отвернулся.

Оборвал себя.

Пустые рассуждения.

Он, простой секретный дьяк, правды не знает.

Да и никто в России правды не знает. Если ему, Ивану, жить, как раньше, то погибнет, наверное. И окажется прав старик-шептун. А он, Иван, не хочет проживать чужую жизнь. Он все скажет матушке государыне, она его поймет и, может, приставит к капитану-командору Витезу Берингу в его новую секретную экспедицию. Он, Иван Крестинин, еще раз сходит в сторону Апонии. Свою жизнь проживет!

Упал на перины.

Душно. Сердце томит. Ночь.

Глава III. Анна Иоанновна

Сентябрь 1731, село Измайловское

1

– …Такая каменная гора может дышать особенным дымом. Совсем большая гора, никто не знает, что в ней может гореть, но, как при оспе, рвет склоны дырами и наружу извергается жидкий камень, все сжигая на своем пути. Зато трава после этого, когда все погаснет, растет на горе выше человека. В такой траве легко заблудиться, как в лесу. А воды в море так много, что если плыть в какую сторону, все равно месяцами можно не встретить никакой земли. Правда, на юге могут встать новые острова. А за островами – Апония.

Крестинин перевел дыхание.

Старался говорить коротко, не скучно, но и не торопясь, как научил думный дьяк Кузьма Петрович.

Не торопись, научил Кузьма Петрович. Начни разговор так, чтобы сразу стало ясно, что послан ты был в Камчатку не просто так, а волею покойного государя Петра Алексеевича, и не кому-то там, а именно ей – матушке государыне императрице Анне Иоанновне привез результаты. Государыню не утомляй, но если учинится удобно, если представится случай удобный, покажи сочиненный тобою чертеж. Даже если матушка государыня и не взглянет на него, все равно действие останется в памяти.

Во-вторых, научил Кузьма Петрович, смотри матушке государыне прямо в глаза, смотри с большой любовью и с большой преданностью, взгляд не отводи, непременно смотри с большой любовью и преданностью. Ни на что не жалуйся, ничем матушку государыню не огорчай, о неприятном, например, о болезнях, не заговаривай, государыня не любит говорить о болезнях, но найди, Ванюша, голубчик, момент – скажи слово в защиту неукротимого маиора Саплина. Скажи матушке императрице, что сильно страдал неукротимый маиор за Отчизну, много сделал для ее возвеличения. А что попал в тюрьму, так это ошибка. Кто сейчас не в тюрьме?