Секретный футболист. Изнанка футбольного мира

Психотерапия – очень странный опыт. Я часами сидел, слушая, как незнакомые люди спрашивают у меня: «Когда вы в последний раз проявляли агрессию? Вы думали о суициде? В этих мыслях – каким способом вы себя убиваете?» Я думал, что все это подозрительно походило на одну из тем альбома The Dark Side of the Moon группы Pink Floyd, так что я отвечал: «Я не боюсь смерти. В любой момент я готов умереть, мне все равно. Почему я должен бояться смерти? Никакой причины для этого нет, однажды все мы уйдем»[25]

. Эти слова, как знают фанаты Pink Floyd, прозвучали в этом альбоме. Никто никогда этого не замечал. Очень много материала для своих колонок я нашел как раз в тот период жизни, что навевает на меня мысль о том, что в маниакальной депрессии все же что-то есть. К примеру, в моем плей-листе iTunes самыми популярными треками были композиции из моего прошлого. На первом месте была песня Love Will Tear Us Apart группы Joy Division, чей лидер, Иэн Кёртис, покончил с собой, и чьи загадочные тексты преследовали меня, долгие годы играя в моей голове. Я не раз пытался засунуть их в свою колонку, но безуспешно.

На втором месте была We Do What We’re Told (Milgram’s 37) Питера Гэбриэла, песня о скандальных экспериментах, которые проводил социальный психолог Стэнли Милгрэм. В песне звучат отдаленные крики испытуемого, что мне тогда очень нравилось, и их я смог вплести в свои заметки. Третьей была потрясающая It’s Alright Ma (I’m Only Bleeding) Боба Дилана, и эта композиция до сих пор заставляет меня волноваться. Поэзия в ней так хороша, что любая попытка приблизиться к ее уровню будет пустой тратой времени. Один из моментов песни поразил меня особенно сильно. Это те строки, где Дилан говорит о священниках, проповедующих зло, учителях, считающих, что знания умеют ждать. Завершается же куплет словами, что даже президент Соединенных Штатов временами раздевается догола. В этом было что-то, что зацепило меня.

Я помню, как очень сильно боялся лечения препаратами. В идеальном мире, как хотелось бы думать, человек способен вернуться к нормальному психическому состоянию естественным образом, не полагаясь на химикаты, особенно учитывая то, как много придумано других способов ему помочь. Когнитивно-поведенческая психотерапия, или КПТ, предполагает работу с экспертом, и ее суть заключается в том, чтобы «перезагрузить» мозг, который стал иначе воспринимать окружающий мир и ежедневные ситуации. В моем случае я годами накапливал негативные мысли и оттачивал привычку уничижительно относиться к самому себе и всему, что было хорошего в моей жизни, особенно к футболу. КПТ меняет привычные мировоззренческие установки, позволяя взглянуть страхам в лицо и побороть все те вещи, с которыми мозг не хочет и не может разбираться; по сути приводя пациента к старту, откуда он может начать все с чистого листа. Разумеется, трудно сказать, насколько КПТ ответственна за мой обновленный кругозор и какой вклад внесли препараты. Из страха и нежелания думать о том, что последний год я тратил на сессии КПТ по 300 фунтов в неделю, я скажу, что, вероятно, пятьдесят на пятьдесят, и теперь я считаю этот вопрос уже решенным.

Скажу по правде, я никогда не думал, что буду таким старым. Моя карьера пролетела мимо; в ней были невероятные взлеты и кошмарные падения, о которых я никогда не смогу позабыть. Когда я был маленьким, отец рассказал мне историю одного из своих кумиров – Питера Грина из оригинального состава Fleetwood Mac. Отчаянно желая удержаться на волне успеха, сопутствовавшего группе вначале, коллеги Грина по коллективу начали оказывать на него давление, чтобы он написал еще один хит. В середине 1970-х Грин прошел курс электроконвульсивной терапии в психиатрическом госпитале после того, как ему диагностировали шизофрению, начавшуюся у него по причине провала попыток свыкнуться со свалившимися на него и группу славой и успехом. Тогда он сильно запустил свои ногти, и они достигли такой длины, что он уже не мог играть на гитаре. Я вспомнил об этой истории лишь пару минут назад – вероятно, потому, что сейчас, сидя здесь и печатая последние страницы этой книги, я знаю, что буду честен с собой до конца, если скажу, что в течение последнего года я очень много пил и частенько переедал, преследуя жалкую цель – набрать лишний вес, что, в свою очередь, вынудит тренеров не брать меня в состав. Я не хочу снова играть в футбол. Я не хочу возвращаться. Не заставляйте меня это делать.

ПРИНЯТИЕ