Секреты Бабы-Яги (сборник)

Птица затрепыхалась, пытаясь вырваться, и все норовила клюнуть держащую ее руку, но не могла дотянуться, так как та сжимала ее прямо под клювом. Пернатая пленница только выпускала свой вертлявый язык, который если и мог навредить, то не сильнее того ожога, что уже расползался по руке Яги. Поняв, что все ее попытки тщетны, птица зашипела женским голосом:

– Давай! Убей меня или сгоришь заживо!

Ведьма от удивления наклонила на бок голову и приоткрыла рот.

– Что, говорящих птиц не видела? – продолжала плеваться словами, словно ядом, Жар-Птица.

Яга посмотрела ей в глаза – живые, разумные, человеческие, полные боли и страданий, а еще какой-то вселенской усталости. И она вмиг забыла о своей злости и желании открутить голову воришке. Уголки ее губ поползли вверх в хитрой улыбке. Ведьма стукнула черенком метлы, которую продолжала держать в другой руке, оземь, и та превратилась в вилы. Одним резким точным движением она запустила ими в птицу, крепко пригвоздив ее к земле.

Птичья шея как раз плотно воткнулась между ее зубьев. Яга с досадой взглянула на свою обожженную руку, осторожно подула на нее и размяла пальцы, согнув их и разогнув. Тут же в раненую ладонь ткнулся мордой подошедший кот и облизнул ее своим большим шершавым языком, сначала резко обострив, а затем постепенно снимая боль.

– Ты не просто говорящая, – сказала она. – Мой ворон тоже порой трещит без умолку.

Яга плавно поводила пальцами в воздухе над головой птицы, как будто разгоняла дымок, мешающий ей что-то рассмотреть, прищурилась и произнесла:

– А ну-ка, покажи мне свой истинный облик.

Ведьма вытащила вилы из земли, освободив Жар-Птицу, и та внезапно, окутавшись каким-то туманным свечением, предстала перед ней в образе молодой женщины.

Такой необыкновенной красоты она еще не встречала. Рядом с этим дивным созданием Яга почувствовала себя простушкой из ближайшей веси, хотя она никогда не ставила себя в один ряд с этими неотесанными бабами.

Кожа Жар-Птицы была теплого медного цвета, спускающиеся до узкой талии волосы позолочены самим солнцем, а чарующие раскосые глаза горели огнем. Сама стройная, высокая, величавая, с гордо поднятым заостренным подбородком. Встала на ноги и сама не поняла, что они не птичьи. И откуда она такая взялась? Богато украшенные струящиеся золотистые одежды едва прикрывают пышную грудь и округлые бедра и спускаются к ступням, оголяя в разрезах спереди изящные ноги, обутые в тонкие сандалии с ремешками до колен. На голове золотая диадема с рубином. Не иначе, царица? Вдруг посмотрела на себя вниз и ахнула.

– Как ты это сделала?

Яга, увидев растерянность и даже проблеск надежды в глазах павы, отогнала от себя ощущение собственной неполноценности и с превосходством во взгляде подняла одну бровь.

– Это лишь иллюзия, которая скоро рассеется. Кто ты и кто наслал на тебя это проклятье?

Пава устремила на ведьму удивленный взор, и в это мгновение облик ее снова поменялся на птичий. Глаза Жар-Птицы вмиг погрустнели и заблестели влагой. И она жалобно обратилась к Яге:

– Я расскажу тебе все. Я все для тебя сделаю. Только помоги мне!

3. Отмеченная Солнцем

Жар-Птица поведала Бабе Яге свою историю, и ведьма стала, пожалуй, единственной ее слушательницей за все то, бесконечно долгое время, что она была в своем теперешнем облике. Когда-то она была дочерью вождя воинственного, гордого, самодостаточного и довольно богатого племени, которое в давние времена жило и процветало в далеком краю на побережье необъятного бушующего моря[1].

Вождь души не чаял в Савитар[2]

, своей единственной дочери, будущей наследнице его статуса и власти.

Ей вскоре предстояло выйти замуж, и отец хотел найти достойного кандидата в мужья, благородного и прославленного воина, который будет не только любить и оберегать красавицу-жену, но и станет уважаемым покровителем и защитником своего племени.

Савитар была божественно прекрасна, словно само Солнце коснулось ее своими лучами при рождении, но капризна и своенравна, эгоистична и свободолюбива, надменна и очень избирательна. И ни один из просящих у отца ее руки и сердца еще ей не приглянулся. Она отвергала всех и каждого, играя их чувствами и развлекая себя этой жестокой игрой.

Однажды в их поселении появился странный незнакомец на большой крытой повозке, запряженной ослом. Непонятно было, как животное везло свою ношу.

Хозяин осла же казался почти диковинкой, потому как был совершенно не похож на остальных, и все с любопытством его разглядывали. Не молод, но еще и не старик, он был чуть выше половины среднего человеческого роста, с длинной густой черной бородой, с проблескивающей в ней проседью, такими же густыми усами и торчащими в стороны бровями. На лбу и затылке была проплешина, но карлик скрывал ее длинным стоячим колпаком.

Одеяние его тоже было необычно для соплеменников Савитар – халат с просторными рукавами, спускавшийся ниже колен и подпоясанный широкой лентой, широкие шаровары и обувь с загнутыми кверху носами. Откуда он взялся, никто не знал. Незнакомец назвался Черномором и немедленно попросил аудиенции у вождя.