Секреты для посвященных

— Более пятисот раз в году, — говорит он, — в бетонном бункере в окрестностях городка Уайток в Мэриленде начинается… третья мировая война. Да, да. Не удивляйтесь. В бункер с пятидесятьютонной дверью и саженными стенами ученые в погонах за последние полтора десятка лет перетаскали почти все стратегические системы оружия в нашей стране. Включая и ракету MX. Они нажимают кнопки, поворачивают рубильники, и специальный механизм размерами с жилой дом подвергает это оружие облучению мощностью в десять миллионов вольт гамма-лучей. Хотят выяснить, что ломается, а что нет при ядерном взрыве. Представляете? Что касается меня, то я, как и многие другие, считаю, что в огненном хаосе ядерного конфликта не уцелеет ничто, в том числе и само министерство обороны.

— Да, у нас много медных лбов. Но и медные лбы нередко дают трещины, столкнувшись с упрямой действительностью. Недавно покончил самоубийством, бросившись под поезд подземки, некий Пит О’Конорри. Он работал в ЦРУ, кажется, против вас. А заявление Уэбстора я бы комментировать не хотел. Лучше расскажу о встречах, которые я имел в Штатах буквально перед самым отъездом сюда.

И он поведал Вячеславу историю бывшего антикоммуниста, ветерана вьетнамской войны Томаса Джилсона, пытавшегося остановить поезд с боеприпасами у ворот военной базы. Рассказал о храброй девушке Маргарэт, демонстративно изуродовавшей молотком макет ракеты MX на выставке вооружений и отданной за это под суд.

— А вы знаете, кто отец этой Маргарэт? Его называют у нас «офицером судного дня». Он командир воздушного штаба, который в случае начала третьей мировой войны должен отдать приказ о ядерной атаке против вашей страны, если это по какой-то причине не сможет сделать президент. Кстати, Джеймс Смит и рассказал мне о самоубийстве О’Конорри. Они были знакомы. Когда-то вместе воевали в Юго-Восточной Азии.

Вячеслав с интересом выслушал рассказ Гора.

— Но Джилсон не остановил состав. А Маргарэт не помешала отцу подняться в воздух для очередного полета.

Гор покачал головой:

— Это так. Но вы недооцениваете силы общественного мнения. Оно больше не хочет идти на поводу у недальновидных правителей.

Дэвид Гор окинул взглядом помещение:

— Красивый зал. Напоминает американский офис.

Зал заседаний редколлегии действительно неплох. Потолок отделан деревянными панелями красновато-коричневого цвета. В них утоплены медные светильники. Стены обтянуты темно-оранжевой рогожкой.

Лишь одна стена выбивается из общего стиля. Она целиком занята шерстяным ковром. Это подарок редакции журнала «Радуга» от какого-то умельца-читателя. Конечно, без радуги в рисунке ковра не обошлось. Семицветная дуга обрамляет картину райского сада. Раскидистая яблоня, Адам и Ева — в чем мать родила, нет бы надеть джинсы и майки с надписью: «А ну-ка поцелуй меня!» Из густой листвы выглядывает голова змея-искусителя.

Вячеслав вдруг обратил внимание на то, что Ева чем-то напоминает Леру — спутанными светлыми волосами и тонкой гибкой фигурой.

— О! Библейский сюжет! — восклицает Гор.

«Конечно, он ожидал увидеть на ковре изображение рабочего и колхозницы и лозунг: „Пятилетку — в четыре года!“» — подумал Вячеслав.

— Я слышал, у вас не читают Библию.

— Ну почему же, — отстаивал престиж родной страны Вячеслав, — в моей домашней библиотеке Библия есть…

— Да? А разве она не запрещена? — Он, видно, не до конца поверил в слова Вячеслава. — На этом паласе изображен один из первых дней мира. Но там же, в Библии, рассказывается и о последнем дне.

— Апокалипсис?

— Да… Когда перечитываешь страницы Откровения, мороз по коже. Слишком уж похоже на описание ядерной катастрофы. — Гор процитировал по памяти: — «…И произошли голоса и громы, и молнии, и землетрясения… И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю… И упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь, и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что стали они горьки».

— «От этих трех язв, от огня, дыма и серы… умерла третья часть людей», — подхватил Грачев. Он задумался. — Скажите, может человечество и дальше жить под угрозой ядерного Апокалипсиса? Почему бы нам, живущим, не пропустить мрачные страницы в книге Бытия и не начать со слов: «И я увидел новое небо и новую землю…»? Почему всем вместе не воздвигнуть «великий город», ворота которого «не будут запираться днем, а ночи там не будет…»? «И принесут в него славу и честь народов».

Они поднялись одновременно со своих мест и протянули друг другу руки, будто участники встречи на высшем уровне.

7

Вячеслав выскочил из своего кабинета и устремился вниз по лестнице. Пока он был на полигоне, вышел в свет номер журнала с его очерком «Глухие места». Как всякий автор, увидевший свое произведение напечатанным, он с жадностью набросился на чтение. Но его ждал удар. Редакторский карандаш резво прошелся по очерку. Осталось все, что касалось леса. А вот история расследования убийств Святского и конторского сторожа вылетела…