Секреты самураев. Боевые искусства феодальной Японии

Букё потребовалось более четырех веков непрерывных войн с воинственными монахами из горных и равнинных монастырей, а также с упрямыми последователями мятежной секты Икко, прежде чем

ямабуси были полностью устранены из числа опасных соперников в борьбе за абсолютную власть, которая в IX веке была вырвана почти полностью из рук императора и его придворных. Читая о бунтах и мятежах в столице, поднятых ордами воинственных монахов, начинаешь понимать, почему император Сиракава (годы правления 1073–1086) жаловался на то, что лишь три вещи неподвластны его желаниям: бурные воды реки Камо, игральные кости и монахи из горных обителей.

И в самом деле, может показаться, что в течение той беспокойной эпохи, которая предшествовала узурпации власти воинами, когда провинции и столицу (Нара, а позднее Киото) терроризировали и опустошали вооруженные силы враждующих друг с другом монастырей, в то время как императорские войска были бессильны установить порядок, Япония как никогда была близка к тому, чтобы в стране утвердилась теократия сторонников буддийской веры, имеющей мало общего с оригинальным учением миролюбивого Гаутамы.

Только сектантская природа различных школ своеобразного японского буддизма помешала им достичь своей цели, объединившись против единственного потенциально опасного противника – воинского сословия, которое постепенно стягивалось с периферии к центру национальной культуры и власти. Расколотые на фракции, буддийские секты постоянно враждовали друг с другом, теряя в этой бессмысленной борьбе людей и богатства. Даже в 1536 году, когда воинское сословие находилось на заключительной стадии консолидации – объединения и союзы хорошо вооруженных и дисциплинированных кланов представляли собой все более грозную силу, – священники из секты Хоккё все еще были озабочены тем, как изгнать из Киото других священников (принадлежавших к секте Сингон). Они, в свою очередь, были атакованы монахами с горы Хиэй, и так далее до бесконечности.

Но даже несмотря на то, что усилиям монахов сильно мешали их внутренние раздоры (которые часто граничили с полным хаосом), воины по-прежнему считали их серьезными соперниками в борьбе за контроль над правительством. Некоторые историки считают, что лишь появление современных методов ведения войны, таких как использование огнестрельного оружия (мушкеты и пушки импортировали в Японию португальские, голландские и испанские эмиссары), позволило Нобунага низвергнуть воинственное духовенство с его ранее несокрушимых позиций.

На самом деле именно Ода Нобунага нанес монахам смертельный удар, когда в период Момояма он систематически разорял буддийские храмы, не щадя их обитателей. У историков до сих пор вызывает внутреннее содрогание судьба храмов секты Дзёдо в Микава (1564), великого храма Хиэйдзан (1571), храмов в Нагасима (1574) и Осака (1580). Немало кровавых страниц исторических хроник этого периода заполнены описаниями ожесточенных сражений, сопротивления монахов, об упорстве которого свидетельствуют десятилетние осады их храмов, и массового истребления монахов и священников. Вот так, например, там описывается сожжение храмов на горе Хиэй: «Везде и повсюду, от центрального храма до двадцати одной часовни, колокольни и библиотеки, все было сожжено дотла. Более того, священные тексты и хроники императорской столицы, которые велись на протяжении многих поколений императоров, также погибли в огне. Великие ученые, люди редких талантов, пожилые священники и юные прислужники, чьи лица еще не утратили детской чистоты и невинности, все они были обезглавлены или взяты в плен. Рев бушующего пожара, усиленный криками бесчисленных жертв жестокой бойни, долетал до самых небес и разносился по всей земле» (Tsunoda et al, 316).

Хидэёси, преемник Нобунага, атаковал и покорил храмы Сайга, Кумано, Ёсино, а также во многих других святых местах, завершив, таким образом, нейтрализацию воинственного духовенства как политического и военного фактора в жизни Японии. В последующую эпоху Токугава окончательно определил судьбу этого сословия. В период господства Токугава духовенство находилось под самым пристальным контролем центрального правительства, бунтарски настроенные монахи и священники незамедлительно подвергались жестоким репрессиям. Монашеские братии были ограниченны по количественному составу, самих монахов рассредоточили по многочисленным, легко контролируемым центрам, а их прежние прерогативы полностью отменили или передали другим правительственным чиновникам. От некогда грозной репутации воинственных монахов осталось только эхо воспоминаний, сохранившееся в народных легендах и классической японской литературе.