Секреты теней

Нина подошла к массивной металлической двери и положила палец в замочную скважину. Один из ключей на связке Мака явно подходил к этому замку. Она была уверена на все сто процентов. Если бы ненавистный человек посадил её в камеру, от ключей не было бы никакого толку: тюремную камеру изнутри не отопрёшь.

Сейчас у неё были ключи от всех дверей между её камерой и комнатой следователя, окна которой выходили наружу.

У неё были ключи и еда… можно бежать.

14

Нина вслепую тыкала ключами в замочную скважину, подбирая подходящий. В нескольких шагах от неё коридор освещала лишь тусклая грязная лампочка, и трудно было разобраться, какие ключи она уже опробовала, а какие ещё нет. Примеривая ключи к скважине, она с трудом держала остальные так, чтобы они не стучали по металлической двери. Почему-то она была уверена, что нужно работать тихо. Но почему? Ненавистный следователь уже наверняка был наверху, суетился над отравленным Маком. И он сказал, что других заключённых тут нет, кроме Перси, Маттиаса и Алии.

Перси, Маттиас и Алия…

Как ни странно, о них Нина не вспомнила ни разу, даже когда её пальцы коснулись кольца с ключами. Она совсем забыла об их существовании. В голове были только ключи, замочные скважины, её жизнь.

Перси, Маттиас и Алия…

Задумавшись о них, она уронила связку. Ключи звонко стукнулись о каменный пол и прокатились чуть дальше. Звук гремел у неё в ушах, будто тысяча ключей упала на тысячу полов. Нине даже захотелось, чтобы кто-нибудь из детей – Перси, Маттиас или Алия – постучал в дверь камеры и закричал: «Эй! Что там такое?»

И тогда Нине пришлось бы с ними заговорить, заглянуть им в глаза, решая, а не позвать ли их с собой. Однако в дверь никто не постучал, никто ничего не крикнул. А с какой стати от них этого ожидать? Даже если сквозь тяжелую деревянную дверь они и услышали звяканье ключей, то наверняка подумали, что это охранник лишний раз делает обход. Слышали они шум или нет, всё равно будут прятаться в своём уголке камеры. В тюрьме глупо привлекать к себе внимание.

В тюрьме было бы глупо заботиться о ком-то, кроме себя.

Нина так и стояла, не наклоняясь за ключами. Пока.

С тех пор, как ненавистный следователь несколько дней назад сказал ей: «Дело вот в чём», она избегала принимать решения. Она лежала в грязи, спотыкаясь, шла за охранником, сидела с поникшей головой, пока ненавистный человек читал ей мораль. Но она не совершила ничего, что могло бы навредить Перси, Маттиасу и Алие. Правда, и помочь не помогла – устроилась точно посередине уравновешенных весов.

Но настала пора склонить чашу весов. Время выбора.

Убеги Нина сейчас без оглядки одна, и обречёт Перси, Маттиаса и Алию на верную смерть. Разве следователь не предупредил, что собирается их всех убить, если не получит нужной информации к десяти часам вечера? В глубине души Нина знала, что это «если» спасло бы только её. Останься Перси, Маттиас и Алия завтра в камере, их казнят.

«Но у меня не хватит на всех еды, – подумала Нина. – И четверым, добираясь до безопасного места, прятаться гораздо труднее, чем одному. И Алия такая маленькая. Может, не сумеет быстро идти, а мне уже сегодня нужно убраться как можно дальше от тюрьмы, прежде чем побег обнаружат. Так или иначе эти дети обречены на смерть. Только возьми я их с собой, и сама погибну тоже».

Нина подумала о предавшем её Джейсоне, о подругах, которые не двинулись с места, когда за ней пришла демографическая полиция. «Мне никто не помог!» Так ей хотелось закричать своему упрямому внутреннему «я», что отказывалось простенько поднять ключи и бежать. Но тогда она вспомнила о бабушке, тёте Ценке, тёте Листре и тёте Роде, четырёх старушках, которые могли бы позволить себе наслаждаться мелкими радостями на свои пенсии. А вместо этого продолжали тянуть лямку на бестолковых, тяжёлых работах, а в свободное время пеленали и нянчили маленького ребёнка. Нина думала о матери, женщине, с которой редко виделась: как та скрывала беременность, украдкой приходила в дом бабушки, когда могла, присылала денег. Избавься они от Нины с самого начала, всем было бы легче.

Но это было бы неправильно.

Нина вздохнула, выпуская затхлый тюремный воздух, которым дышала, потом наклонилась и подобрала с пола ключи. Она повернулась и подошла к другой двери, подбирая другой ключ. Как ни странно, подошёл первый же ключ. Тяжелая деревянная дверь со скрипом открылась.

– Алия? Перси? Маттиас? – позвала она. – Скорее. Уходим отсюда.

15

Трое ребятишек выпучили глаза. А Нине, пока другие от изумления потеряли дар речи, казалось, что она потеряла ощущение времени, но чувствовала как убегают секунды, необходимые, может, жизненно важные.

– Что? – наконец спросил Перси.

– Я украла много еды, – сообщила Нина. – Потом кто-то отравил охранника, и он уронил ключи. Ненавистник не видел, как я их подобрала, он очень спешил, поэтому не привёл меня в камеру, хотел скорее вернуться к Маку. Мак – это охранник. Короче, у меня есть ключи, об этом никто не знает, и мы можем бежать. Пошли!