Секс АНДЭ!

Он утверждает, что мы одна семья и должны быть вместе. Наши голосят, что не хотят быть одной семьей с потаскушками. Женя говорит: надо. Зря Елена полчаса говорила о том, что ее не слушаются и не уважают. Женя, хоть и зовет ее своей старшей сестрой, предпочитает пользоваться своими мозгами.

– Девочки, ну что вы стоите? Возмущайтесь! – прошипела она, обращаясь к помощи «зала».

Все начали орать, но Женя все равно остался при своем мнении.

– Не понимаю! – твердил он и махал руками, пока они не плюнули и не разошлись по комнатам. – Почему нельзя? Вэ – андэ?

Он остался сидеть в гостиной один. Почти. Я закрыла книгу и посмотрела ему в глаза:

– Видишь? Онли я тут не ебанутая.

– Ты – гуд, – признал Женя и засмущался; громко позвал. – Эй! Герлс? Кто хочу пицца?!

Двери открылись, герлс рванули на зов.

Наша конура для Жени, как медом намазана! Нет бы переместить свою толстую попу в направлении «Сорака» и разговаривать с «кошелками». По его словам, очень хорошие девочки! Их он, кстати, поселил в той миленькой гостинице, где мы ночевали в первый день, а нас даже на экскурсию свозить не может или на «Экспо».

Вместо того чтобы спать или смотреть телевизор, мы просиживаем ночи вокруг него и прослушиваем истории из его напряженной мафиозной жизни. Как он, герой наш, желчь медвежью вывозит, бриллианты, девушек и т.д. Как мама его ругает за то, что он – «мапия», как у него «голова болить», потому что «моя фирма герл вэри много» и прочее.

Вчера он вновь спал у нас; храпел, как буйвол, лежа в гостиной! Можно подумать, жара, комары и вонь – это недостаточно тяжело, еще Женин храп пришлось всю ночь слушать.

Я не выдержала и поднялась, чтобы пойти и пнуть его.

– Неудобно как-то! – засомневалась Лера. – Босс все-таки.

Утром он поднялся.

Как раз тогда, когда мне все же удалось задремать. Пихал в плечо, пока я не открыла глаза и все, чтобы сообщить:

– Я пойду в сауну спать! Здесь спать плохо.

Интересно, ему кто мешал?

Хорошо, хоть поверил, будто я знаю, где эти сауны, а то ведь показать рвался…

В общем, когда съели пиццу, а Женя начал как-то нехорошо посматривать на матрас в углу, я напряглась. Он все еще говорил, но я не слушала. Я думала, да так, что мозги искрили. Если он еще раз останется, я умру. Или его убью! Это невозможно! Дождавшись затишья, – нельзя перебивать старших, – в его монологе, посвященном составу семьи и любви к маме, я «робко» спросила:

– Жень, а у тебя жена есть?

Он очень засмущался и застенчиво ковыряясь пальчиком в ладошке, признался, что холост. Я впала в садистское настроение и, всплеснув руками, сказала:

– Женись на мне!

Застенчиво изучая свои пальчики, сплошь унизанные золотыми перстнями, Женя принялся бубнить, что еще меня не знает и жениться пока не может, вдруг я злая. Как у него язык повернулся на «вдруг»? Девчонки, учуяв развлечение, набросились на него, как мошка на дачника.

– Женя, Лина – красивая, ты же сам говорил! Женись!

– Мэйби, злая. – артачился он. – Красивая герл всегда злая!

– Добрая! – орали ему в уши мои заботливые подруги.

– Красивая!

– Ноги длинные!

– Волосы белые!

– Детей любит!

Чего???

– Аля, – не выдержала я, – я не люблю детей!

– Ничего, – отвечает, – полюбишь, когда появятся!

Пока я с ней по этому поводу ругалась, Женя вышел покурить и больше не вернулся. Я могу собой гордиться: благодаря мне, мы сможем спать спокойно. Без Жениного храпа.

Ура!!!

Единственное, что плохо – я гадала по просьбах трудящихся, когда наши новые «подруги» сделают отсюда ручкой, карты сказали мне, что не скоро.

– Лина! – молитвенно протягивала ко мне руки Елена. – Скажи, что ты пошутила!

Я, конечно, могу сказать что угодно, но вот карты говорят то, что я уже сказала. Они не уедут. Сейчас вот думаю: надо бы погадать, когда отсюда уедем мы?..

– Девочки, – торжественно объявила Елена. – Я не верю в Линочку, как в гадалку. Настоящей гадалке должно быть лет тридцать, а Лине – только в декабре девятнадцать исполнится…

Я обиделась и, вывернувшись из примирительных объятий, буркнула:

– А мне и есть тридцать! Про девятнадцать я только саннимам вру!

Уловив намек, Елена обиделась и ушла в свою комнату. Наверное, сочинять повод для разговора с Димой.

18.09.99г.

Сегодня была такая «корка»!

Сидим в новом руме, вдруг заваливаются наши коллеги-кошелки и начинают наезжать на Тичера. Лера, конечно, за нее бронежилетом. Вот нечего ей делать, да? За всех заступается. Юля – на Елену, как танк на гору, а Лера – на Юлю. Чуть не подрались. Вмешалась Ольга и вытащила Юлю за дверь.

Та говорит:

– Оля, так в Корее не поступают! Мы все должны здесь быть, как одна семья, а Лена себя ведет неправильно! За такое здесь пиздят!

Что все, мол, удивляются, почему русские девушки сидят в разных «румах». И, – самое прекрасное, – у вас тут и правда ебнутая одна, но не Лина, а Лена! Мы с Олей еле-еле успокоили Юлю. Вернулись в рум, а там уже взбушевалась Лера. Начала выступать, что вот, мол, я только и делаю, что брыззжу на всех слюной, а когда пришел миг, не заступились за Тичера.

Я молчала, нервно качая нижней лапкой.