Секс лучше шоколада

Пока его слова еще отдавались эхом в голове, вызывая в памяти различные случаи из их прошлого в ужасном новом свете, Джули почувствовала дурноту. Теперешние слова Сида многое объясняли. Например, в самом начале их знакомства он упорно расспрашивал ее о мельчайших деталях ее жизни, но ничего не говорил о себе. Он проявлял непомерный интерес к ее отцу. А потом стал относиться к ней со все более открытым презрением.

Джули посмотрела на него и с ужасающей ясностью поняла, что последние восемь лет своей жизни прожила с человеком, способным хладнокровно организовать ее убийство. Да еще верила, что любит его. В этот момент она окончательно и бесповоротно освободилась от последних остатков привязанности и преданности мужу, когда-либо существовавших в ее душе.

Усмешка, кривившая его губы, подсказала ей, что он отлично сознает, какое воздействие оказывают на нее его слова, и получает при этом колоссальное удовольствие. У нее от бессильной ярости сжались кулаки, но Джули мрачно напомнила себе, что сейчас на первом месте для нее стоит вопрос выживания, а для этого надо сохранять самообладание.

– Но если ты будешь вести себя хорошо, я, так и быть, позволю тебе встать на коленки и побаловать меня последний разок перед тем, как передать тебя Басте.

Он говорил ехидным, издевательским тоном «Как глупо было, – подумала Джули, – пытаться пробудить в нем какое-то чувство!» Их никогда не связывали чувства. Сид никогда не любил ее.

– А разве ты захватил с собой виагру?

Слова вырвались у нее прежде, чем она сообразила, что говорить их не стоило. Джули пришла в ужас – она только что окончательно загубила попытку уговорить его по-хорошему, – но не пожалела о сказанном.

В глубине души она знала, что они могли бы говорить до бесконечности, но это ничего бы не изменило. Сид хотел, чтобы она умерла.

Пора переходить к плану "Б". Она облизнула губы, украдкой огляделась вокруг. Пора переходить к плану "Б"… как только она сообразит, в чем он должен состоять.

Сид злобно вспыхнул. Даже в слабом отраженном свете фар Джули заметила, как переменился цвет его лица, как он исподтишка покосился через зеркальце на Басту.

– А это не твое собачье дело! Я просто развлекался.

– Да-да, конечно. Ты использовал ее для Эмбер А для телок в «Огненной воде» тоже?

– Слушай ты, сука. Я не за телками ходил в «Огненную воду». С тех самых пор, как мы купили эту забегаловку, она стала сборным пунктом, и я ходил туда чуть не каждый вечер забирать выручку, которая там скапливалась. А ты знала, что мы купили «Огненную воду»? Нет, конечно, нет. Я все забываю, что ты ничего не знаешь. Правда, в самое последнее время я бывал там пару раз именно из-за тебя: мне нужно было алиби на то время, когда вон тот парень, что сидит сзади, заберется в дом и вышибет тебе мозги. Только у него вечно все срывалось, никак он не мог довести дело до конца, да, Баста? Лихо тебе пришлось, когда она укусила тебя за нос и сбежала? А потом ты переехал не ту шлюху. – Сид бросил быстрый взгляд на заднее сиденье, покачал головой и засмеялся:

– Ладно, замнем для ясности. Сегодня можешь с ней рассчитаться сполна.

– Да, я чувствовал себя по-дурацки. – Это были чуть ли не первые слова Басты, произнесенные с тех пор, как он запихнул ее в машину. Его голос вызвал у Джули желание съежиться и втянуть голову в плечи. Этот голос вместе с запахом лука и воспоминанием о его лице в маске, увиденном в зеркале, преследовал ее в кошмарах. Теперь она вновь слышала его наяву, и явь оказалась страшнее любого кошмара. – Но ты-то небось тоже чувствовал себя по-дурацки, когда узнал, что она изменяет тебе с младшим братом Дэниэла.

Баста имел в виду Макса, догадалась Джули. Хмурясь, она припомнила, что Макс что-то говорил о Дэниэле. Ей потребовалось не больше секунды, чтобы вспомнить. Дэниэл исчез одновременно с ее отцом и первой женой Сида…

– А Келли тоже ты убил? – спросила она Сида. С заднего сиденья послышался смешок.

– Нет, ее убил я, – сказал Баста. – Как и Дэниэла. И твоего папашу. А теперь я готов убить тебя. Ну-ка притормози, Сид. Дорога вон там, слева.

У Джули сжалось сердце. Путешествие подходило к концу. Когда Сид послушно замедлил ход, потом свернул с шоссе налево, на неровную, покрытую рытвинами грунтовую дорогу немногим шире тропинки, ей вдруг стало трудно дышать: воздух не попадал в сдавленные страхом легкие. Руки у нее машинально сжались в кулаки, мысли метались, как испуганная птичка, случайно влетевшая в помещение и отчаянно ищущая выход. Ничего хотя бы отдаленно похожего на план в голове у нее не рождалось.

– Полиция будет искать меня. Полицейские были там – с Максом, – они меня хватятся. Они дознаются, что это ваших рук дело.

– Ты так думаешь? – насмешливо спросил Баста.

– Ах ты, тупая шлюха! Это я послал легавых взять твоего дружка. Они давно уже состоят на службе у меня. Честно говоря, я не удивлюсь, если Макуорри пристрелят при попытке к бегству.

– Вон твоя машина, – сказал Баста. – Пристройся сзади. Потом можешь уходить.