Секс лучше шоколада

– Да, – ответил он. – Не двигайся. Мы едем в больницу.

– О боже, Макс, он… Я… – Ее голос задрожал и осекся.

– Все в порядке, – поспешил он успокоить Джули. Его голос прозвучал резче обычного: он чувствовал, что не готов выслушать подробности случившегося. Пожалуй, ему даже лучше их не знать. Да и ей будет больно рассказывать, если случилось худшее. – Теперь ты в безопасности.

– Я… Должно быть, я была в обмороке.

Голос у нее все еще был слабый, она упорно пыталась сесть, но связанные руки мешали ей подняться. А может, у нее были повреждения, которых он не заметил? Макс похолодел.

– О черт… – сказал он, потом опять оглянулся на нее, чуть не сметя на землю чей-то почтовый ящик, и спросил суровым тоном полицейского, которым не пользовался много лет:

– Ты его узнала? Это кто-то из твоих знакомых?

– Нет… Я не знаю… Я так не думаю. Боже, он знал мое имя!

Она содрогнулась, а Макс выругался. «Спокойно, – напомнил он себе. – Главное, спокойствие».

Он заставил себя говорить помягче:

– Можешь его описать? Как он выглядел? Она покачала головой и судорожно вздохнула.

– Он был в маске… В таком лыжном шлеме… Потом я его сорвала, но… мне не удалось разглядеть его как следует.

– У тебя что-нибудь болит? Ты не ранена?

– Голова болит, – сказала она после долгого молчания, от которого у Макса вспотели ладони. – Он стукнул меня по голове. И шея болит. Он хотел меня задушить. Мне так кажется. После… После того…

Ее голос прервался. Макс скрипнул зубами и на этот раз, чтобы не попасть в аварию, посмотрел на нее через зеркальце заднего вида. Джули сумела сесть. Ее голова была бессильно откинута на коричневую кожаную спинку сиденья, волосы, собранные в смешной хвостик на макушке, даже в этом положении доставали до плеч. Коричневая дрянь у нее на лице вся потрескалась и начала осыпаться.

– И руки совсем онемели, – жалобно добавила Джули.

Подлый подонок стянул ей запястья скотчем. Господи, да за одно это он расплющил бы гада о стенку! Не говоря уж обо всем остальном, что этот сукин сын мог с ней сделать.

– Я разрежу ленту, как только доберемся до больницы. Потерпи еще немножко.

– До больницы?

– Мы туда едем.

Очевидно, с первого раза до нее не дошло, и это встревожило его еще больше. Насколько силен был удар по голове? Макс нажал на газ, снова оглянулся назад и проскочил еще один светофор. Опять красный! Черт, он его даже не заметил. Хорошо, что в Саммервилле в три часа ночи практически нет движения на дорогах.

– Макс. Останови машину, – вдруг попросила Джули.

– Что? Зачем?

– Кажется, меня сейчас вырвет.

Макс остановил «Инфинити» на обочине. Джули уже возилась с дверцей. Он нажал на ручку и помог ей открыть.

– Погоди.

Перочинный нож был уже у него в руках. Подцепив пальцами край скотча, он довольно легко разрезал липкую ленту и рывком сорвал с кожи. Джули поморщилась, и Максу стало больно за нее. Наверняка ощущение было не из приятных.

– Макс, отойди, – попросила она отрывисто и нетерпеливо, сгибая пальцы и вращая запястьями, чтобы восстановить кровообращение.

Ее губы были плотно сжаты, она выставила ноги из машины и сползла на самый краешек сиденья. Ее босые ступни белели на фоне темной травы, коротенькая, невероятно сексуальная ночная сорочка подчеркивала красоту длинных стройных ног. От шеи вниз она была воплощением эротических снов любого подростка, от шеи вверх – живым кошмаром любого мужчины о том, с кем ему предстоит спать следующие пятьдесят лет по окончании медового месяца.

А вот и самая плохая новость: даже в таком виде – с дурацким хвостиком на макушке и с какой-то гадостью на лице – она была прекрасна. Макс с ужасом понял, что уже попал в самую середину зыбучих песков, и они вот-вот сомкнутся у него над головой.

Она уже почти совсем выползла наружу, как вдруг покачнулась и откинулась назад. Макс, отступивший в сторону, чтобы дать ей дорогу, понял, что нужна помощь, и бросился к Джули. Он подхватил ее под локти, вытащил наружу, обнял за талию и отвел на шесть шагов от машины.

Джули рухнула на колени на обочине дороги, а он стоял над ней, чувствуя себя растерянным и беспомощным.

ГЛАВА 16

Когда приступ миновал, Джули откинулась на пятки и согнулась, прижавшись лбом к коленям и бессильно уронив руки. Она была так слаба, что не могла шевельнуться. Желудок успокоился, но в голове стучали молоты, горло болело, освобожденные руки покалывало и жгло. Джули взглянула на следы, оставленные скотчем на запястьях, и содрогнулась.

– Джули?

Макс присел на корточки рядом с ней и положил широкую теплую ладонь ей на спину. Тепло мужской руки согрело ее: она чувствовала себя продрогшей. Со всех сторон ее окружал запах свежескошенной травы. Сама трава была прохладной и чуть влажной.

Джули повернула к нему голову и невольно залюбовалась его строгим, мужественным профилем на фоне звездного неба, мощью его сложения, гордой мужской красотой. Ей стало немного легче. Ладно, пусть он обманул ее в случае с Дебби, все-таки на него можно рассчитывать. Он всегда придет на помощь.

– Я рада, что ты не гей, – сказала она вслух.

– Я тоже этому рад.