Секс пополудни

В тот день, когда я получила свидетельство о разводе и обеспечение на двенадцать миллионов долларов, моя мамочка сказала мне: «Отныне, Пенни Ли, ты свободная и обеспеченная женщина. Тебе незачем больше прислушиваться к нашим советам, да ты их никогда и не слушала. Поэтому я напоследок дам тебе лишь один небольшой совет. Когда ты соберешься выйти замуж в очередной раз, убедись для начала, что твой будущий муж богаче тебя и что он любит тебя, а не твои деньги».

Папа просто разбил мое сердце. Он плакал, давая свое напутствие, хотя я и не знала, плакал ли он из-за меня или из-за себя. Бедняга любил Рика, как сына. К счастью, они сохранили свои хорошие отношения и пару раз в месяц играют в гольф. Папа посоветовал мне в следующий раз выходить замуж за миролюбивого человека, которого не выведут из себя никакие бабские причуды. Папа был убежден, что мой характер все равно не изменишь, и я могу-таки довести до белого каления даже нормального человека. Итак, в результате сегодня я там, где я есть, — закончила Пенни и потянулась за сумочкой из крокодиловой кожи.

Андрианна откинулась назад:

— Там, где ты сегодня. А где именно ты сегодня находишься?

Вместо ответа Пенни прижала свою сумочку к груди и воскликнула:

— Ой, у нас с тобой одинаковые сумочки, только у тебя черная, а у меня коричневая.

Андрианну ото не удивило. Сумочка была дорогая, и ее владелица вполне справедливо могла полагать, что это единственная в своем роде вещь, достойная занять место в коллекции дорогих сумочек. Есть женщины, которые коллекционируют антикварные украшения, даже картины, или иные предметы искусства — «обже д'ар», — а есть женщины, которые вцепятся мертвой хваткой только в сумочку, если та стоит не меньше четырехсот фунтов.

«Мы с Пенни относимся именно к этому типу женщин, — подумала Андрианна. — Мы знаем цену дорогим вещам. Аксессуарам, которые иногда важнее и ценнее, чем платье или костюм от известного нью-йоркского, миланского или парижского модельера. О, да. Мы-то знаем, что отличная сумка и хорошие туфли — безошибочно выделят из толпы женщину со вкусом. Они даже важнее, чем пресловутые стиль и умение преподнести себя…»

— Ты купила свою сумку на Виа Венето?

Андрианна покачала головой:

— Нет, это был магазин в афинском аэропорту. Но хватит о сумочках. Я хочу знать, где именно ты сегодня находишься, как ты выразилась. Об этом мы с тобой говорили…

— Разве?

Пенни достала из крокодиловой сумочки пачку «Мальборо», выудила сигарету, закурила от зажигалки «Бик».

— Что это? — поддразнила ее Андрианна. — Моя подруга Пенни Ли Хопкинс Пул Таунсенд пользуется простой зажигалкой, а не зажигалкой «Данхилл» или «Картье»? Я не верю своим глазам!

Глубоко затянувшись и выпустив затейливое облачко дыма, Пенни сказала:

— Гай заставил меня отдать свою золотую зажигалку горничной в «Отель-де-Пари», в Монако…

— Гай заставил тебя? Гай Форенци? — Андрианна вовремя спохватилась. Она чуть не сказала «мой Гай».

— Да, конечно, Гай Форенци, — сказала Пенни нервно. — Разве среди наших общих знакомых так много Гаев? В общем, мы с Гаем вместе, — она выделила слово «вместе», — поклялись, что бросаем все — сигареты, пилюли, водку, травку, даже ликеры, исключением может быть лишь стакан вина, да и то время от времени. Ты понимаешь, мы вместе. Поэтому не говори ему, что я пила водку. Ты ведь не скажешь? Обещай мне.

— Конечно, — ответила Андрианна почти автоматически, стараясь не показывать, насколько ей неприятен этот разговор.

Она улыбнулась:

— Значит — сбылось? Ты и Гай… вместе? Значит, вот где ты сейчас. Об этом ты и хотела мне рассказать?

— Да. Когда Гай сказал мне, что ты приезжаешь в Нью-Йорк и поселишься в его номере в «Плаца»-отель, мы решили, что я приеду и поговорю с тобой. Расскажу тебе о нас, чтобы кто-нибудь другой тебе не рассказал первым. Вот почему я в Нью-Йорке. Я приехала сюда прямо из аэропорта встретиться с тобой… рассказать самой. Вечером я лечу в Даллас.

Андрианна допила шампанское, заказала официанту еще один бокал, мысленно подбирая слова, которые она скажет Пенни.

— Что же, Пенни, я, как всегда, была рада тебя увидеть, и вовсе не нужно было…

— Но я считала, что нужно. Гай тоже так считал. Что мы просто обязаны все тебе рассказать.

Андрианна через силу засмеялась:

— Обязаны? Но почему? Что бы там ни было между мной и Гаем — это давно ушло в прошлое… Двадцать лет назад. Целую жизнь назад. Боже мой, мне было всего шестнадцать… семнадцать. Целую жизнь назад…

Она взяла бокал с шампанским:

— Но не скрою — я поражена. Ты и Гай! Когда же это все произошло?

Пенни раздавила сигарету и закурила другую.

— В прошлом году, на скачках «Парижский приз». Гай привез Форенци, а я была с Алпертсом. Ты знаешь, Джорджа и Элайн? Они тоже приехали участвовать в скачках. Накануне вечером мы пошли к «Режине», и… ну ты знаешь, как это все бывает. Знаешь, мы друг друга хорошо понимаем, Гай и я. Каждый знает, что именно нужно другому. Отец Гая настаивает, чтобы он остепенился, если хочет возглавить компанию. Он просто жуткий, этот Джино, правда?