Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии

Есть много подобных историй, которые доказывают существование сильных страстей и сложных чувств у туземцев. Так, мужчина из Синакеты, по имени Гумалуия, был женат на Кутавоуйе, но влюбился в Илапакуну и вступил с ней в постоянную связь. Его жена отказалась готовить ему пищу и приносить воду, так что ему пришлось получать все это от своей замужней сестры. В один прекрасный вечер, в то время, когда деревня находится в состоянии общего оживления в связи с тем, что все семьи сидят за ужином или болтают, Кутавоуйя устроила публичную сцену, и ее брань разносилась над всей деревней: «Тебе слишком нравится беспутная жизнь; ты все время в состоянии сексуального возбуждения; ты никогда не устаешь совокупляться», — таковы были долетавшие до меня фрагменты ее яркой и цветистой речи. Она распалила себя до бешенства и оскорбляла своего мужа в таких ужасных выражениях, что он также потерял самообладание от ярости, схватил палку и избил ее до бесчувствия. На следующий день она покончила с собой, приняв содержимое желчного пузыря рыбы-soka(разновидности рыбы-шара), — яд, который действует молниеносно. Исакапу, привлекательная молодая женщина, добродетельная и трудолюбивая, была абсолютно верна своему мужу (если верить рассказчикам), и тем не менее совершенно необоснованно была им заподозрена. Однажды, возвратившись домой после продол- жительного отсутствия, он впал в бешенство от ревности, обрушил на нее обвинения и оскорбления и безжалостно избил ее. Она плакала и стенала, восклицая: «Я вся больная, моя голова болит, моя спина болит, мой зад болит. Я влезу на дерево и прыгну вниз». Через день или два после ссоры она нарядилась, забралась на дерево и громко крикнула своему мужу: «Кабвайнака, иди сюда. Посмотри на меня, ибо я тебя вижу. Я никогда не совершала супружеской измены. Ты побил меня и оскорбил безо всякого основания. Теперь я убью себя».

Муж попытался добраться до нее, чтобы остановить, но, когда он был на полпути, взбираясь по стволу, она прыгнула вниз и таким образом закончила свою жизнь. По какой-то причине Болобеса, одна из жен Нумакалы, предшественника нынешнего вождя Омараканы, оставила на некоторое время своего мужа и вернулась в родную деревню Ялумугву. Ее дядя по матери, Гумабуди, вождь той деревни, отослал ее обратно к мужу. Она отказывалась идти и с полпути опять повернула назад, хотя, как мне говорили, и намеревалась в конечном счете вернуться к мужу. Ее дядя настаивал и оскорблял ее так грубо, что она покончила с собой.

В каждом из этих случаев для женщины была возможность просто уйти от мужа или, как в последнем приведенном случаевернуться к нему. В каждом из них она явно отказалась от того, чтобы 7принять это простое решение, по причине сильной любовной привязанности или же из-за amour propre*9

и чувства личной чести. Смерть была предпочтительней жизни в той деревне, где женщина оказалась обесчещенной, и так же предпочтительней жизни была она в любой другой деревне. Невыносимо было жить с данным мужчиной, и невозможно жить без него, то есть имело место то состояние души, которое — хотя это может показаться невероятным в отношении дикарей, чья сексуальная жизнь такая простая и плотская, — способно-таки оказывать реальное влияние на их семейную жизнь.

3. Материальный взнос семьи жены

Мы подошли теперь к наиболее примечательной и, можно сказать, сенсационной для обществоведов особенности тробрианского брака. Она столь важна, что мне пришлось уже несколько раз высказывать свое суждение об этом. Брак ставит семью жены в постоянные даннические обязательства по отношению к мужу, которому эти люди должны делать ежегодные подношения, пока существует семья-реципиент. С того момента, как своим первым даром они показали, что принимают этот брак, они должны год за годом собственным трудом выращивать определенное количество ямса для семьи своей родственницы. Размеры такого подношения варьируют в зависимости от статуса обоих партнеров, но покрывают около половины ежегодного потребления среднего домохозяйства.

Когда после «медового месяца» в родительском доме юноши пара молодоженов начинает жить самостоятельно, они должны воздвигнуть ямсохранилище, а также жилой дом, и первое, как мы знаем, как правило, стоит во внутреннем кольце построек напротив последнего. В «ямсовом доме» есть ритуальное отделение, помещающееся между перекладинами квадратного пролета, и туда во время сбора урожая регулярно складывается ежегодное подношение от родственников жены. В то же время сам владелец нового домохозяйства доставляет большое количество ямса своей собственной сестре или родственницам. Он сохраняет для себя только худшие клубни, складываемые под тростниковой крышей в верхнем отделении «дома ямса», причем того дома, что поплоше (sokwaypa).

Наряду с этим, он выращивает собственный семенной ямс и все прочие овощи: горох, тыквы, таро и viya.