Сексуальная жизнь наших предков

– Слушай, может, Клаудио и не твой тип, – отчитывала Аду подруга на следующий день. – Но нельзя же все время тешить самолюбие воспоминаниями о Джулиано! Ты должна убедить себя, что с ним покончено, и начать оглядываться по сторонам. Тебе скоро сорок, пора прекращать бездарно тратить время.

Но Ада не имела никакого желания оглядываться. Острой боли, как в первые несколько дней после разрыва, она больше не испытывала, но появилась неприятная заторможенность, словно после анестезии: состояние сонного угря, пришло ей в голову, ещё живого, но уже распластавшегося на ледяном мраморном прилавке рыбника в ожидании, пока его нарежут на куски. Аду не заставило встряхнуться даже сообщение секретаря, что должность внештатного профессора, за которую она так долго и упорно боролась, отошла кому-то другому – обладателю более высоких званий и большего количества публикаций или, как возмущалась Дария, более могущественных «святых покровителей».

Тем же вечером, возвращаясь домой, Ада встретила под портиком на виа Индипенденца Джулиано. Выглядел он плохо: желтизна под глазами, где постепенно проходили синяки, наброшенное на плечи широкое пальто, чтобы не тревожить висящую на перевязи руку.

«Не стоило ему выходить на улицу одному в таком состоянии, – подумала Ада. – Если споткнётся и потеряет равновесие, даже ухватиться ни за что не сможет. Почему эта женщина не с ним? У неё что, совсем мозгов нет?»

Джулиано тоже был удивлён встрече.

– Думал, ты ещё в Доноре. Слышал о твоём дяде, мне очень жаль, – сочувственно произнёс он. – Пойдём присядем в баре, расскажешь.

Они заказали два чая. Аде пришлось положить и размешать сахар в его чашке.

– К счастью, через пару дней этот проклятый гипс снимут, – фыркнул Джулиано.

Говоря о дяде, она тщетно пыталась сдерживать слезы. Он, казалось, был искренне расстроен, а узнав о наследстве, несколько удивился.

– Думал, он оставит тебе всё, а не пополам с Лауреттой. Она редкостная зараза, будет спорить до хрипоты, когда настанет пора делиться.

– Пусть забирает все, что захочет, мне плевать.

– Так нечестно. Скажи мне, когда придёт время, я твою кузину прижучу.

О конкурсе Ада не упомянула – не хотела очередной порции сочувственных комментариев, – зато рассказала, как разозлилась Лауретта, узнав тайну Клары Евгении. Она думала повеселить этим Джулиано, но тот лишь натужно улыбнулся, ограничившись сухим: «Бедняжка». Ада не поняла, имел ли он в виду кузину или легендарную прародительницу, но не успела спросить, как он уже сменил тему:

– Ты, значит, вернулась на виа дель Олмо? Молодец. Живи сколько хочешь, не торопись съезжать. А то, глядишь, прикупишь что-нибудь побольше – ты теперь можешь себе это позволить.

– Дария сказала то же самое.

– Если интересно, могу порасспросить коллег и клиентов. Заодно и узнаю, как дела на рынке.

– Не стоит, мне пока рано об этом думать. Поговаривают, кстати, что ты нашёл себе чудесный дом, – сказала Ада и сразу поняла, что сболтнула лишнего.

Джулиано напрягся, явно не желая говорить на эту тему. Он взглянул на часы, висевшие над стойкой:

– Прости, должен тебя оставить. Клиент ждёт, я уже опаздываю.

– Конечно, извини. Иди. Поправляйся скорей.

Обниматься на сей раз не стали, Ада лишь похлопала Джулиано по руке. Гипс глухо отозвался: тук-тук – будто стучали в наглухо заколоченную дверь, и они разошлись в разные стороны.

Вечером Ада была приглашена на ужин к Дарии. Рассказывать о конкурсе подруге она тоже не стала: надоели вечные обвинения власть предержащих в предвзятости и кумовстве. И потом, за столом ожидались и другие гости, с которыми подобная откровенность была бы неуместна.

Она пошла пешком: перспектива ехать на велосипеде в моросящий дождь не казалась ни полезной, ни приятной. «Мини» стоял возле дома (вернувшись из Доноры, Ада забрала его из подземного гаража, чтобы всегда был под рукой), но она редко брала машину, если собиралась в центр. А прогулка от виа дель Олмо до дома Дарии, пускай и длительная, обычно служила ей прекрасной разрядкой после напряжённого дня.

Ближе к полуночи, после ужина, один из гостей подбросил Аду до дома, но не стал дожидаться, пока она войдёт. Пытаясь нащупать в сумочке ключ, Ада краем глаза заметила, что припаркованный чуть дальше по улице «мини» как-то странно завалился набок. Она подошла ближе и увидела, что три из четырёх колёс пробиты каким-то острым предметом и совсем сдулись, а единственная целая шина высоко задирает капот.

Такое случалось в их районе уже не в первый раз. Из-за раскидистых крон деревьев на улице было темновато – настоящее раздолье для вандалов. «Но чёрт возьми, почему всегда я?» Она чувствовала горечь, раздражение, но никак не страх. Интересно, вписан ли такой ущерб в страховку?