Читаем Сексуальный миф Третьего Рейха полностью

Однополая деятельность между женщинами – если не говорить о потаскухах – распространена не так широко, как у мужчин, и больше избегает наблюдения общественности… Связанные с этим более значительные трудности обнаружения таких действий таили бы в себе опасность несправедливых показаний и расследований. Важная причина наказуемости разврата между мужчинами, которая заложена в фальсификации общественной жизни из-за создания отношений личной зависимости, не относится к женщинам из-за их менее значимого положения на государственных и общественных постах. Наконец, женщины, которые предаются противоестественным сношениям, не в той мере, как гомосексуальные мужчины, потеряны навсегда как факторы зачатия, так как, насколько показывает опыт, позднее они снова возвращаются к нормальным половым отношениям.

Список использованной литературы

Bleuel, Hans Peter: Strength through joy: sex and society in Nazi Germany. – London: Secker amp; Warburg, 1973. – XI, 272 S.: Ill.


Burleigh, Michael: The racial state: Germany 1933–1945 / Michael Burleigh and Wolfgang Wippermann. – Cambridge: Cambridge Univ. Pr., 1991. – 386 S.


Homosexualität in der NS-Zeit: Dokumente einer Diskriminierung und Verfolgung / hrsg. von Günter Grau. Mit e. Beitr. von Claudia Schoppmann. – Orig. -Ausg. – Frankfurt am Main: Fischer-Taschenbuch-Verl., 1993. – 373 S.: Ill.


Lilienthal, Georg: Der Lebensborn e.V. : ein Instrument nationalsozialistischer Rassenpolitik / Georg Lilienthal. – Stuttgart (u.a.): Fischer (u.a.), 1985. – VII, 264 S.


Maiwald, Stefan: Sexualität unter dem Hakenkreuz: Manipulation und Vernichtung der Intimsphöre im NS-Staat / Stefan Maiwald; Gerd Mischler. – Hamburg (u.a.): Europa-Verl., 1999. – 287 S.


Schneider, Wolfgang: Frauen unterm Hakenkreuz / Wolfgang Schneider. – 1. Aufl. – Hamburg: Hoffmann und Campe, 2001. – 239 S.


Schmitz-Koester, Dorothee: 'Deutsche Mutter, bist du bereit… : Alltag im Lebensborn / Dorothee Schmitz-Köster. – 1. Aufl. – Berlin: Aufbau-Verl., 1997. – 245 S


Schoppmann, Claudia. Nationalsozialistische Sexualpolitik und weibliche Homoseksualität. – Pfaffenweiler, 1997


Schoppmann, Claudia: Verbotene Verhaeltnisse: Frauenliebe 1938–1945 / Claudia Schoppmann. – 1. Aufl. – Berlin: Querverl., 1999. – 155 S.


Westenrieder, Norbert: 'Deutsche Frauen und Mädchen! : Vom Alltagsleben 1933–1945 / Norbert Westenrieder. – Düsseldorf: Droste, 1984. – 138 S.


Джордж Моссе. Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма. – М.: Центрполиграфиздат, 2003


Зигмунд, Анна Мария. Женщины нацистов. – М.: Ладомир, 2001


Кох-Хиллебрехт М. Homo Гитлер: психограмма диктатора – Мн.: ООО «Попурри», 2003


Пленков С. Ю. Третий рейх. Социализм Гитлера (очерк истории идеологии). – СПб.: Издательский дом «Нева», 2004


Простаков С.В. Жены и любовницы нацистов. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 2000


Ржевская Е.М. Геббельс: Портрет на фоне свастики. – М.: Слово, 1994


Салкелд О. Лени Рифеншталь. Триумф и воля. – М.: Изд-во Эксмо, 2003


Черная Л. Б. Коричневые диктаторы. – М.: Республика, 1992


Шааке Э. Женщины Гитлера. – М.: Изд-во «АСТ», 2003


Шелленберг В. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика. – М.: СП «Дом Бирунти», 1991


Шпеер А. Воспоминания. – Смоленск: Русич, 1997

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное