Сексуальный зверь

— Где Лили? — спрашиваю я.

Он говорит, что по китайской традиции, она не должна покидать дом целый месяц.

— Правда?

— Да, правда. Кроме того, она должна соблюдать специальную легкую диета — супы и рис. И существует целый список запрещенных продуктов: сырые фрукты, овощи, кофе, морепродукты и все холодное.

— Боже мой!

— Ты думаешь, это плохо? — спрашивает Джек. — Бедняжку даже не пускают купаться. Дозволено лишь протираться два раза в неделю мочалкой, пропитанной какими-то вонючими травами.

— Ну, она явно сделана из более крепкого материала, чем я, — говорю я.

Со вздохом Джек поясняет, что ее бабушка, «архигрозная» женщина гостит у них в доме, следя за всеми этими пытками. После собственнического поцелуй Джека, который я видела, могу только представить, насколько счастлив он будет на тридцать первый день.

— Могу я поговорить с тобой потом дома? — как бы между прочим спрашиваю я.

— Что случилось?

— Ничего.

Он хмурится.

— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?

— Нет, это точно может подождать.

Прием проходит в огромном банкетном зале, говорят много речей и тостов. Би Джей сидит за столиком немного подальше от нас, Джек вместе со мной за одним столом, поэтому я даже не смею взглянуть в его сторону. Затем молодожены поднимаются на свой первый танец. Я поворачиваю голову к двери и замираю.

Лупо.

Он выглядит более загорелым, чем все, находящееся в этой комнате, и он во все глаза смотрит на меня. Я тихо поднимаюсь, насколько это возможно, и как бы невзначай двигаюсь к нему.

— Какого черта ты здесь делаешь? — с отчаянием шепчу я.

— Я пришел за тобой, Белла.

— Что?

— Теперь я понимаю, какую большую ошибку совершил, каким stronzo

я был, поэтому пришел за тобой. Я люблю тебя, Лейла.

Мой рот раскрывается, и тут я вспоминаю, где нахожусь. Я хватаю его за руку и тащу по коридору, открываю первую попавшуюся дверь и вталкиваю туда. Комната немного меньше фойе, с красными ковровыми дорожками, рядами сложенных стульев и здесь стоит затхлый запах.

Я закрываю дверь, устанавливая некоторое расстояние между нами, и смотрю в его красивое лицо. Я не замечала этого раньше, но он очень похож на Энрике Иглесиаса. Но что действительно меня удивляет, что я ничего не чувствую к нему. Даже ярости. На самом деле, я в полном шоке, что когда-то решила лечь с ним в постель. Кроме его красивой внешности в нем нет ничего, у меня даже нет к нему сексуального влечения.

— Как ты меня нашел?

Он пожимает плечами.

— Спросил у твоей мамы?

— Ты пришел в дом к моей маме? — воплю я в ужасе.

— Конечно. Не волнуйся. Я сказал, что твой друг.

Я облегченно выдыхаю.

— Сожалею, что ты проделал такой длинный путь, но я не люблю тебя, — говорю я холодно. Мне нужно избавиться от него как можно скорее.

— Нет, ты так говоришь, потому что тебе все рассказала Габриэлла. Это неправда, ты же знаешь. Я никогда не был влюблен в нее.

— Я встретила другого.

— Кого? — гневно требует он ответа, выпятив вперед грудь, как боевой петух.

— Не все ли равно?

— Мне важно знать. Ты — моя девушка. Кто он?

Он делает шаг вперед и пытается обнять меня. Я отстраняюсь, но он притягивает с силой меня к себе.

— Отпусти меня, — говорю я стиснув зубы.

— Не будь такой недотрогой, — мурлычет он, наклоняясь ко мне вперед. Я как раз собираюсь врезать ему коленом по яйцам, когда дверь с треском открывается и появляется Би Джей, от него ярость исходит просто волнами. Его лицо одно грозовое облако, глаза опасно прищурены, в них видна сталь. Желваки безумно подергиваются. Я никогда не видела его в таком состоянии, даже когда он дрался на ринге.

Он больше рычит, нежели раздельно говорит:

— Убери от нее руки.

Лупо съеживается от одного его взгляда, такое впечатление, что он готов упасть в обморок. Он переводит взгляд на меня, потом на Би Джея, тут же поднимает вверх руки и отступает от меня, причем быстро.

— Мне не нужны неприятности, — бормочет он. Что за трус!

Когда он проходит, вернее проскальзывает, мимо Би Джея, тот наклоняется к нему и совершенно спокойно, произносит:

— Никогда не возвращайся.

Дверь закрывается, и мы смотрим друг на друга. Затем он подходит и притягивает меня к себе, обнимая своими сильными руками.

— Что, черт побери, моя женщина делает с этим бесхребетным мудаком?

Я смотрю на него снизу-вверх, чувствуя агрессию, исходящую от него.

— Он мой бывший.

Я запускаю пальцы ему в волосы, приподнимаюсь на цыпочках, осторожно дотрагиваюсь своими губами до его. Его рука скользит по моему телу и его губы накрывают мои. Поцелуй собственнический, агрессивный, страстный. Я так потерялась в нем, что даже не слышала, как открылась дверь, и голос Джека, как кнут, стиганул по нам.

— Какого хера?

Я отстраняюсь от губ Би Джея, находясь все еще в его объятиях, поворачиваюсь в сторону Джека. Он смотрит на меня с недоумением. Я чувствую, как кровь отхлынула у меня от лица, открываю рот…

— Отойди от него, — отчетливо говорит он, глядя на Би Джея с убийственной яростью.

Секунду у меня мелькает мысль — не подчиняться, но я знаю, что нуждаюсь в нем, как в союзнике. Я быстро сжимаю руку Би Джею и отодвигаюсь.

— Я хочу все объяснить…