Сектоведение

“Тантра-Сангха” была классическим примером гуруистской секты гностического типа, которой были присущи и претензия на исключительную спасительность, и эзотеризм (наличие нескольких уровней посвящения и тайных доктрин), и фамилизм,[795] и, конечно, культ гуру.

[796] Кроме того, в секте сложился собственный санскритизированный жаргон. К Садашивачарье обращались с молитвой (которую он сам, похоже, и сочинил) как к “Святому, Подвижнику, Владыке блаженства, Праведному, Спасителю асурических (то есть демонических. — М. Л.) стран”,[797] к которым относилась в первую очередь Россия. Гуру непогрешим, он даже больше Шивы: “От гнева Шивы вас спасет гуру, но от гнева гуру вас не спасет и Сам Шива”.[798]

Гуру нельзя противоречить, к нему нельзя поворачиваться спиной, зато ему следует “платить послушанием, делать пожертвования и давать дары”.[799] Нетантристов, а также тех, кто не почитает гуру должным образом, и других “закоренелых грешников”[800] пугали описанием различных адских мук, слишком отвратительным, чтобы его воспроизводить.

Последователи вербовались прежде всего из среды духовных искателей — “паломников на Восток”, часто прошедших через другие неоориенталистские секты: кришнаитов, буддистов и прочих, на которых были направлены главные прозелитические усилия тантрасангхиков. Затем — из ньюэйджеров, которых завлекали на загородные многодневные семинары по обучению кундалини-йоге, где сначала обучали каким-то элементарным практикам, а потом говорили: “Стоп. Чтобы узнать дальнейшее, нужно получить посвящение”. Активно вспахивалось поле “арийских язычников”. Интересовались “Тантра-Сангхой” и сатанисты, привлеченные мрачностью культа и нравственным релятивизмом. Им разъясняли, что тантристы поклоняются не злу, которого вообще, по их мнению, нет, а в каком-то смысле природе, то есть являются “старыми добрыми язычниками” и оккультистами. Приходили и выходцы из контркультуры, наслышанные о “свободной любви” и “мощной психоделике” у тантристов. С этими старались быть осторожными по причине их несерьезности, слабоволия и “недуховности” их устремлений. Садашивачарья уверял, что даже исключил из культа традиционные курения индийской конопли (гашиша), чтобы не соблазнять понапрасну хиппи. Но так или иначе значительную часть доморощенных тантристов составляли эстетствующие религиозные интеллектуалы средней руки, как правило “самородки” без высшего образования. Сам гуру был в юности хиппи (напомним, что он получил тантрическое посвящение в 21 год). Став индуистом, он освоил санскрит и сделался уникальным для России специалистом по тантрической литературе. Садашивачарья подавал себя как некоего “тантрического епископа”. Однако во всей его затее с “Тантра-Сангхой” чувствовался элемент какой-то постмодернистской игры, интеллектуального проекта, нечто богемное. Отсюда и “духовный экстремизм”, и эстетизированный культ, и утонченный разврат, и нарочитый “традиционный” стиль манифеста. “Тантра-Сангха” соотносилась с другими гуруистскими сектами, скажем, с примитивной “Сахаджа-йогой” или непробиваемо серьезной “Брахма Кумарис”, примерно также, как эстетствующие “национал-большевики” Дугина-Лимонова с баркашовцами.

Поначалу монахи-тантрасангхики носили красные одеяния шиваитских подвижников. Но в них, во-первых, было холодно, а во-вторых, нарушался принцип тайных тантрических сект — “не выделяться”. К тому же Садашивачарья, видимо, по причине крайнего самолюбия, не хотел выглядеть клоуном наподобие кришнаитов. Он ввел одежду, по покрою напоминающую рясу и полумантию старообрядческих иеромонахов (и тоже черного цвета), которую авадхуты надевали только на время богослужения. “Облачение” самого гуру отличалось красной окантовкой. Прочие тантрики носили обычную одежду, как правило черную.

Московская община “Тантра-Сангхи” была зарегистрирована в 1992 г. В России и странах СНГ действовали несколько десятков филиалов секты, в которых к началу 1999 г. состояло до 1000 инициированных членов. Еще несколько тысяч всеядных “духовных искателей” считались получленами.

Дхармамахачакра (общее собрание представителей “Тантра-Сангхи” из разных городов России) в 1998 г. приняла решение о введении второй официальной идентификации секты как “ведической” и второго названия — “Рудра самадж”, которое со временем должно было сменить старое. Такое решение было принято из-за того, что термин “тантра” уже давно себя скомпрометировал и вызывает в обществе негативные ассоциации. Кроме того, тантристы были тесно связаны с группой нацистов-неоязычников, издающих журнал “Наследие предков”.[801] Их объединяли фантастические представления о славянском язычестве, тождественном будто бы язычеству арийскому, и о том, что ведийский Рудра — это древнеславянский бог Род.[802] Вместе они организовали общество “Веда”, призванное раскапывать и пропагандировать “русско-арийскую ведическую религию”. Неоязычникам имя Рудры было, конечно, ближе, также как и термин “ведический”. Синкретический оттенок секты усиливался…