Джастин:
Я выезжаю из общежития прямо сейчас.Селеста:
Джастин, пожалуйста… Не хочу создавать тебе трудности. Уже довольно поздно.Джастин:
Мне плевать. Я студент. Для меня нет такого слова, как «поздно». Мне нужно тебя увидеть. Убедиться, что ты в порядке. И клянусь, что ты будешь в порядке. Турбулентность – этого всего лишь воздушные ямы. Обычные ямы.Селеста:
Хорошо. Это обычные ямы.Джастин:
Именно так. Вот и всё. Я встречу тебя в ту же минуту, когда ты приземлишься.Селеста:
Я буду очень этому рада. Спасибо тебе.Джастин:
Слушай, Селеста…Она улыбнулась.
Селеста:
Да, Джастин?Джастин:
Я хочу кое-что тебе сказать.Селеста:
Да?Джастин:
Я не должен говорить эти слова в сообщении, но не знаю, смогу ли сказать их лично.Джастин:
Тебе сейчас страшно. Я это чувствую. Но мне еще страшнее, и я хочу рассказать тебе, почему.Самолет мотнуло в сторону, и командир экипажа повторил пугающее сообщение о том, что нужно оставаться на своих местах. Грудь Селесты сжалась от тревоги. И не только из-за самолета.
Селеста:
Если эти слова помогут человеку, которому только что угрожали, я советую тебе их написать. Немедленно, если можно.Джастин не отвечал несколько минут. Селеста не спускала глаз с экрана телефона, беззвучно моля его что-нибудь сказать. Что угодно. Ее устроила бы абсолютно любая фраза. Даже тирада про креветки. Наконец она увидела моргающие точки, которые обозначали, что он набирает сообщение.
Джастин:
Я так безумно в тебя влюбляюсь.Ее тело словно пронзил ток. Селеста вытерла с глаз слезы и перечитала это сообщение. Шум самолета исчез; турбулентность перестала существовать. Остались только Джастин и его слова.
Джастин:
Когда я с тобой, то теряю себя и одновременно нахожу.Джастин:
Ты нужна мне, Селеста. Мне нужно, чтобы ты была частью моего мира, потому что впервые за всю мою жизнь между мной и другим человеком появилась связь, которая что-то значит. Истинная связь. Возможно, расстояние укрепило мои чувства, потому что нас не затягивают привычка и обыденность. Мы должны сражаться за то, что между нами есть.Селеста больше не пыталась вытереть глаза, потому что в этом не было смысла. Человеку так редко случается плакать от счастья, что она позволила себе это без малейшего стыда.