Селфи на фоне дракона

— Нет, на этот раз я целиком и полностью серьезна… — ответила я, облизывая вилку.

Глава 17

Полная фопа или щель оправдывает средства

Хор пел на редкость ужасно. Конечно, трудно петь хорошо, четко выговаривая слова, когда у одной половины хора выбиты зубы, а у другой — сломаны ребра. Оказывается, вчера вечером, пока я утешала Императора, наши хористы занимались более интересным и прибыльным делом — халтуркой. И хорошо, что задаток они взяли заранее, в противном случае на стоматолога или кто тут занимается лечением зубов, денег бы у них не хватило. А дело было так. Их пригласили на похороны какого-то очень знаменитого в узких кругах гнома. Вообще-то, я не понимаю родственников усопшего, зачем приглашать хор эльфов? Неужели у гномов нет самонадеянной самодеятельности? Очевидно, этот пункт был упомянут в завещании покойного, ибо другого объяснения столь возвышенному желанию приобщиться к прекрасному я не вижу.

Сначала ничего не предвещало беды. Здесь есть такая поговорка: «Напился, как на похоронах гнома». В связи с большим количеством спиртного «градусник неадеквата накалялся». И вот, в ответственный и очень грустный момент, когда дражайшая супруга, а ныне почтенная вдова полезла лобызать своего покойного супруга, один из хористов (сейчас выясняется, кто именно) крикнул: «Горько!». Конец оказался предсказуем.

В итоге репетиция была короткой и очень вялой. От запаха, исходившего от хористов мухи дохли еще на подлете. А те, которым удавалось выжить, впадали в коматозное состояние. Зато грустное пение с невнятной дикцией, усиливало душераздирающий эффект от моего номера.

— Мы пойдем вубы вштавлять… Мы уфе записфались… — произнес солист. Ему досталось даже дважды, в первый раз ему влетело, потому что он стоял ближе всех, а во второй раз уже при разборе полетов, потому что по ошибке сперва подумали на него.

— Исключено! — замахал руками Андоримэль, — До «Империовидения» зубы не вставлять.

— Это фто за ифдевательфтство? — зашелестел хор, — Мы так не фоглафны! Фадифт!

— Понимаете, обычным эльфийским хором сейчас уже никого не удивишь, а вот на беззубый эльфийский хор точно придут посмотреть. Ладно, репетиция, окончена. Если узнаю, что кто-то все-таки решил вставить зубы, то я лично выбью ему их повторно… — зевнул не выспавшийся, поэтому ужасно злой эльф.

По хору прокатился вздох негодования, но ослушаться приказа руководства никто не осмелился.

— Фопа… — выругался один из хористов, — Полная фопа…

Джио появился не один. С ним был какой-то тщедушный человечек, похожий на крысу, с блокнотом и самописным пером.

— Знакомьтесь, — сказал орк, указывая рукой на мужичка, — Это самый известный корреспондент газеты «Вечерняя Империя». Вы можете его знать под псевдонимами «Шныра Говеная», «Тварь Бессердечная» и «Критикус Анонимус». Он сегодня отправится с нами в наш благотворительный рейд. Сегодня будет вечерний выпуск вне графика, и статья о тебе будет на главной странице! Я договорился! Но сначала нужно ответить на парочку вопросов. Сима? Ты готова?

Я сглотнула. Полная фопа… Зря я смеялась над Императором… Ой, чувствую, зря…

— Джио, а можно я поиграю в мою любимую игру? — спросила я, глядя на счастливого от своей предусмотрительности продюсера, — Игра называется «опоссум». Вы отвернетесь, а я прикинусь дохлой…

— Сима, шутки в сторону времени нет! — заявил Джио, — Приступайте, господин Шныра.

— Простите, пожалуйста, не могли бы Вы присесть… — начал Шныра, уже делая заметки в своем блокноте.

У меня застучали зубы. В кресле стоматолога я и то чувствую себя намного комфортнее! Я краем глаза заглянула в его блокнот и прочитала слово «опоссум». Меня это очень не порадовало.

— Итак, первый вопрос, — произнес Шныра, — Что Вы можете сказать о своей личной жизни? Много ли было у Вас мужчин?

Мля… Хорошее начало интервью. Очень многообещающее. Нужно думать, перед тем, как что-то говоришь. Эта скотина все записывает.

— Секрет… — кокетливо ответила я, краем глаза глядя на Андоримэля, который невозмутимо сидел, закинув ноги на спинку стула следующего ряда, и читал список мест для посещения. Может быть, хоть он остановит это безумие. Ну, есть же в нем капелька здравого смысла…

— Как вы оцениваете свою внешность? — спросил Шныра, посасывая перо.

— Критично, — сглотнула я. «Вы имеете право хранить молчание. Каждое слово может быть использовано против Вас в суде!» — подсказала совесть, вспоминая какой-то фильм про бравых полицейских.

— У Вас есть комплексы? — спросил Шныра, записывая мой предыдущий ответ.

— Раньше у меня их было много… Но я сумела с этим справиться… — ответила я, чувствуя, что где-то есть какой-то подвох.

— А как вы оцениваете политику Императора? — задал вопрос журналист.

— На пять с плюсом, — ляпнула я, надеясь, что если меня посадят, то не по политической статье.

— Вы раньше занимались пением? — спросил журналист, скрепя пером. А этот прохиндей подготовился основательно.

— Конечно… Но потом пришлось перестать, — выпалила я, чувствуя гордость за свои односложные ответы. Тут уже не придерешься…