Семь чудес преступления

– Да, у него сработал инстинкт галантности, в данном случае оказавшийся неуместным, – проворчал Уэдекинд. – Такое серьезное дело требует точности, а не идиллических версий Ромео!

– Мир перевернется в тот день, когда мужчина перестанет служить женщине, – вмешался Оуэн, сидя в своем кресле.

– Окажите мне честь перенести эту беседу на другой день, мистер Бернс, когда мы будем в равных условиях, – ответила девушка, повернувшись к нему.

– А когда мы будем в равных условиях? – воскликнул детектив, признавая свое поражение. – Я бы предпочел поговорить об этом с вами до того, если вы не возражаете!

– А я, – сухо прервал его Уэдекинд, – хотел бы вернуться к нашим баранам, если вы оба позволите.

– Если это не коровы…

– А что вы имеете против коров, мистер Бернс, – нахмурившись, спросила девушка.

– Я нахожу этих животных очень глупыми, особенно из-за их манеры мычать, что меня сильно раздражает. Тогда они напоминают мне людей!

– Вот это мне нравится! В какой-то момент я подумала, что вы хотели сказать «женщин»!

– Что вы! Я бы никогда не позволил себе этого! Но заметьте, в древней истории или, точнее, мифологии, было несколько женщин-коров. Например, богиня Хатор у египтян и несчастная Ио у греков, не говоря уже о той, которая была настолько безумной, что позволила обольстить себя быку, в которого превратился Зевс. Она известна под именем Европы…

– Европа могла бы быть бешеной коровой, – вздохнула Амели, грустно качая головой. – Когда видишь, как наш старый континент…

– А я, – громко заявил инспектор, – если вы немедленно не прекратите, сам стану разъяренным быком! Мисс Долл, скажите, где вы точно были между восемью и восемью сорока пятью?

Амели сняла соломенную шляпку и начала вертеть ее в руках, удивившись тону, которым к ней обратился полицейский.

Она рассказала о своем споре с Майклом в холле после обеда по поводу ее опасения беседовать с Полом. Но Пола в комнате не оказалось, и она решила поискать в парке, но и там не обнаружила его. А так как он любил прогуливаться в лесочке, отделявшем муниципальный парк на востоке от их собственного парка, она пошла туда и не могла видеть того, что, увы, происходило в этот момент в саду, расположенном на юге. Она только вернулась и собиралась снова постучать в дверь Пола, когда услышала крик в саду.

Пол признался, что действительно прогуливался в том самом лесочке. А то, что Амели не увидела его, не удивило молодого человека: ведь там были густые кусты.

Как и у всех других обитателей дома, у него было осунувшееся лицо, круги под глазами и тягостное настроение, связанное с трагедией, только что постигшей семью. Но его взгляд казался более решительным, чем у художника. Мистер Брук выглядел одновременно и сердитым, и встревоженным. Черные растрепанные волосы тоже свидетельствовали о душевном смятении.

Он подтвердил, что после полудня из-за ссоры с невестой не покидал свою комнату до самого ужина, примерно до семи часов. Когда он пришел в гостиную, то никого там не застал. После того как дождь прекратился, он вышел подышать свежим воздухом. Это было необходимо, чтобы успокоить нервы. Он тоже слышал крик, но достаточно смутно, так как в это время гулял в лесу, и шум не слишком взволновал его. Он вернулся только к девяти часам вечера. Человек, которого он заметил недалеко от усадьбы, подошел к нему, заявив, что он полицейский, и попросил его никуда не уходить без особого распоряжения.

– На самом деле это был один из моих агентов, обязанных наблюдать за вашими перемещениями, мистер Брук. Но он не видел вас во время прогулки.

– И кто в этом виноват: я или он?

– Ему было приказано контролировать только определенный периметр. Возможно, вы не выходили за его пределы, поэтому он не увидел вас…

– Это наиболее вероятно!

Инспектор улыбнулся дерзости его тона.

– Мистер Брук, – поинтересовался он неожиданно ласково, – в какую сумму оценивается состояние, которое вы получите по завещанию?

– Я ничего об этом не знаю.

– Тем не менее вы должны знать, что эта сумма довольно значительна, не так ли?

– Но какое отношение это имеет к преступлению? Разве здесь нет следов художника-убийцы, вдохновленного собственными интересами?

– Есть, как всегда. Но отныне вы тоже присутствуете в качестве подозреваемого. И в виду значительности наследства, вовсе не исключено, что предыдущие преступления совершены только для того, чтобы создать дымовую завесу, маскирующую последнее убийство, которое было тайным и единственным намерением преступника. И чтобы быть до конца честным, я вам признаюсь, что вы у нас самый первый в списке подозреваемых. Кроме того, вы единственный, у кого нет алиби на два последних убийства!

Молодой человек стойко выдержал данное заявление, но потом снова стал раздражительным. Он нервно провел рукой по растрепанным волосам, а затем быстро проговорил:

– Прежде всего вам нужно доказать, что это действительно было убийство!

– Вы полагаете, ваш отец совершил самоубийство?

– Вполне возможно!