Семь дней

Гриссел решил, что снимки были сделаны недавно; на них Ханнеке Слут выглядела зрелой, вполне соответствующей своему возрасту – тридцать три года по материалам дела.

Он разложил снимки в ряд. Снова посмотрел на них. Ради кого или для чего она так старалась? Наверное, не один час подбирала нужную одежду, советовалась с фотографом. Да и сама съемка должна была занять немало времени.

А ведь жертва была юристом, специалистом по корпоративному праву.

И грудь… Неестественно большая, идеальной формы. Как будто она специально увеличила ее с помощью пластической операции… Для кого? Интересно, для кого она заказала такие фото?

Гриссел не мог отвести глаз от женщины на снимках.

Вдруг пронзительно заверещал его мобильный телефон.

Он вернулся в настоящее, испытывая смутное чувство вины; телефон удалось найти не сразу. Он лежал в кармане куртки, висевшей на стуле. На дисплее высветилось: «Алекса».

Черт! Надо было самому позвонить ей. Он посмотрел на часы. Почти одиннадцать!

– Алекса, мне так жаль… – начал он.

– Нет, это не Алекса, – довольно враждебно ответил незнакомый мужской голос. – Она просила, чтобы вы за ней приехали.

– Где она?

– Она пьяна, сэр. Пьяна в стельку.

5

Прижав к груди дело, он побежал к машине. Конечно, он сам во всем виноват. Он бросил ее, оставил одну, ничего толком не объяснив. Алекса продержалась сто пятнадцать дней, и вот теперь сорвалась. Из-за него…

Он открыл БМВ-130i, бросил дело на заднее сиденье, в досаде хлопнул дверцей сильнее, чем требовалось, сел за руль и тронулся с места.

Он не имел права забывать о том, что Алекса начала пить именно из-за страха сцены. А ведь сегодня ей тоже пришлось выступать на публике – в определенном смысле. Она впервые за много лет появилась в кругу своих бывших коллег по музыкальному миру, вспомнила об огнях рампы. Надо было заранее все предусмотреть и лучше следить за собой. Тогда он не выругался бы при виде своих кумиров и не опозорил Алексу. А еще надо было ответить бригадиру, что сию минуту он приехать не может, и, перед тем как мчаться на работу, завезти Алексу домой. Но нет, он тогда думал только об одном: как он сам оплошал. Болван, чертов идиот полицейский!

Что с ним не так? Он вспомнил, как предостерегал его доктор Баркхёйзен: «Будь осторожнее, Бенни, ты не продержался еще и года. Два алкоголика… риск удваивается».

Он тогда бурно возражал: мол, они с Алексой только друзья, он поддерживает и подбадривает ее. Они вместе посещают собрания «Анонимных алкоголиков». А доктор в ответ лишь покачал головой и повторил: «Будь осторожнее».

И как же он поддержал ее сегодня? Надо было слушать доктора. Док Баркхёйзен прекрасно понимал, что Бенни лукавит, называя их с Алексой отношения «дружескими». Док Баркхёйзен давно догадался, что Алекса нравится Бенни. С каждым днем все больше и больше.

До сегодняшнего вечера Бенни казалось, что и он нравится Алексе. А сейчас? Сейчас он все испортил.

Ну почему с ним так всегда? Когда его жизнь была простой? Никогда! Ему сорок пять; в таком возрасте положено достигать гармонии с самим собой, становиться мудрым и смиренным. В сорок пять нормальные люди отбрасывают все свои недостатки и заблуждения. Все, но только не он. Его жизнь – постоянный хаос. Бесконечный поток бедствий, непрекращающаяся борьба за выживание. Победить он просто не может; стоит преодолеть одну преграду, как впереди появляется другая. И он топчется на месте, не двигаясь.

Только недавно, месяц назад, он начал смиряться с мыслью о разводе, попытался привыкнуть к тому, что между ним и Анной все кончено. Кончено раз навсегда. Ему по-прежнему неприятно было думать о том, что она полюбила другого – адвоката. Чтоб его, этого адвокатишку… Бенни работал над собой, доказывая себе, что так лучше для всех.

Их отношения свелись к тому, что Бенни платил свою долю за дом и за учебу Карлы. Он почти смирился, хотя ему было обидно. Казалось, что его обирают. Хотя они с Анной зарабатывают примерно одинаково, он платит гораздо больше.

Последние несколько недель он очень старался влиться в новый коллектив, стать своим для «Ястребов». Новые сослуживцы, новые отношения, субординация… Да еще новые-старые звания. Приходится вспоминать, как правильно к кому обращаться. Почти всех приходится называть по-новому, кроме него: капитан – он капитан и есть. Но и с этим он тоже смирился.

И с детьми волнений хватает. Карла учится на факультете театрального искусства Стелленбошского университета. Подумать только – театра ей захотелось! Как будто в ее жизни мало было драм… Отец-алкоголик, развод родителей… И где девочка потом найдет работу? И Фриц, у которого в этом году выпускные экзамены в школе. Он ведь может и завалить их, потому что все свободное время проводит с группой Джека Пэроу, в которой играет на гитаре… Они исполняют хип-хоп или рэп. Фриц ругается хуже полицейского, и слова ему не скажи. Зато у Фрица талант – Джек лично обратился к нему и позвал в свою группу. Бенни уже примирился с тем, что мир изменился, что сегодня у детей есть выбор, что они по-разному понимают, что значит «хорошая профессия».