Читаем Семь дней полностью

Семь дней

– Полковник, не обижайтесь, но я очень удивлюсь, если вы найдете фургон. Белые офисные служащие среднего возраста почти никогда не угоняют машины. Они просто не обладают нужными навыками…

– Но ведь винтовку он, скорее всего, украл, – заметила Мбали. – Мы уже проверили почти всех законных владельцев.

– Сейчас, дайте подумать… – произнесла Илзе Броди. Пока они ждали ответа, в зале воцарилась тишина. Потом Илзе сказала: – Как всем нам известно, нет ничего невозможного. Но это совершенно не вписывается в общую картину. Мне все-таки кажется, что он имеет какое-то отношение к правоохранительным органам. Может быть, он завладел винтовкой, которая была передана сотрудникам полиции? Ездит на конфискованной машине? Не знаю…

– Как, по-вашему, он поступит, если мы передадим в СМИ описание фургона? – спросил Дюпре.

– Полковник, а ему известно, что мы знаем о «киа»?

– Он может это подозревать.

– Я бы не рекомендовала вам предавать приметы фургона огласке. Он просто сменит машину. И естественно, все «киа» на дороге начнут волновать простых граждан…

– Так я и подумал. Значит, возникает возможность подражателей…

– Вряд ли у него объявятся подражатели. Как вам известно, полковник, в нашей стране такое случается в основном с экономическими преступлениями.

– Илзе, что вы нам посоветуете? – спросил Мани.

– Бригадир, ключ в письме от 27 февраля. Со вчерашнего вечера он стал убийцей. Он очень напряжен и взволнован; ему сейчас очень нелегко. В следующем послании он попробует оправдаться и снова прикроется цитатами из Библии. Наверняка снова будет цитировать Екклесиаста – про «время убивать» и «время войне». Он попробует свалить вину на других, объявит, что «полиция вынудила его так поступить». В отношении с представителями СМИ мы должны держаться прежнего курса: Соломон психически неустойчив, он экстремист и убийца. Следует по-прежнему выражать сомнение в его якобы высоких нравственных устоях и его мессианстве. Таким образом, мы подвергнем его еще большему стрессу, и тогда он начнет совершать ошибки. Только так мы сможем его поймать.

* * *

После того как совещание было окончено, Гриссел вернулся к себе в кабинет и позвонил Купидону:

– Вон, как у тебя дела?

– Почти закончил, Бенни. Эти юристы – совсем как три мудрые обезьяны из притчи. «Не вижу, не слышу, не скажу ни о ком дурного». Они как сговорились. Слут все просто обожали, все они прекрасно сработались, на работе просто рай. Прямо братья и сестры.

Так оно обычно и получалось. Бенни рассказал Купидону о своем коротком разговоре со снайпером и о том, что считает капитан Илзе Броди: Соломон балансирует на грани общепринятого.

– Вон, он знал ее – и знает Прёйса. Мне все больше и больше кажется, что он как-то связан с фирмой «Силберстейн». Расспроси, нет ли среди них или среди их знакомых такого человека. Возраст – около пятидесяти лет. Одиночка. Пассивный наблюдатель, вздорный характер, тихоня, надменный, с комплексом собственного превосходства. Считает себя лучше, выше других.

– Бенни, они юристы, они все считают себя лучше других. Но в общем я тебя понял. Спрошу.

– Мне придется в шесть провести заседание объединенной группы. Успеешь приехать?

– Перенеси на четверть седьмого, тогда успею.

Он позвонил Алексе. Она ответила сразу же. Голос у нее звучал немного встревоженно:

– Только не говори, что уже едешь!

– Я еще не еду, – ответил Бенни. – А что?

– Секрет! – Он понял, что она улыбается. – Ты позвонишь перед тем, как приехать?

– Позвоню, но сегодня могу задержаться допоздна.

– Не важно. Главное – позвони.

– Позвоню. Элла у тебя?

– Да, и обещала остаться до твоего приезда.

Он услышал, как Элла что-то сказала на заднем плане, потом обе женщины заговорщически рассмеялись. Но прежде чем он успел спросить, в чем дело, в дверях показался Фик. Его печальное, как у гончей, лицо впервые за много месяцев дышало волнением.

– Бенни, иди скорее! Снайпер прислал тебе сообщение…