Семь футов под килем

Не цветами сине море покрывалося,Не лазоревыми Средиземное украшалось,Расцветало сине море кораблямиБелыми полотняными парусами,Разными российскими флагамиНе ясен сокол по поднебесью летает,Спиридов — генерал по кораблику гуляет,

Он российских матрозов утешает,Утешает их, забавляет.Не вовсе мы на синем море погибнем,Воротимся мы в Русь с победой,Увидимся с отцами-матерями,Со братами и сестрами,Со молодыми своими женами,

Со милыми детьми со родными.Матрозы печаль забываютИ с радости еще пробыть там желают.

Многие матросские песни были если и не слишком замысловатые, то все же весьма душещипательные:

Матрос в море уплывает, свою жинку забывает! Вот калинка, вот малинка, в море не нужна нам жинка! Баталер нам выдал чарку, прощай, милая сударка!

Закрепили крепче пушки, прощай, милая Марушка! Выстрела как завалили, и Прасковью позабыли Засвистал нам боцман в дудку, мы забыли про Машутку. Ветер воет, рвутся снасти, прощай, люба моя Настя! Затрещала парусина, прощай, милая Арина! Рвутся паруса в лохмотья, прощай, женушка Авдотья! Закрепили паруса, прощай, Аннушка-краса!

Надоела черна каша, прощай, друг любезный Саша! Вот калинка, вот малинка, в море не нужна нам жинка! С моря мы придем назад, каждый жинке своей рад!

Что касается музыки, то судовая музыка на протяжении всего XVIII века находилась в самом печальном положении. Корабельный оркестр, как правило, состоял только из трубачей и литаврщиков, назначаемых по три человека на каждый корабль и по два на фрегат. «Сколь недостаточна и даже отвратительна, — писали современники, — должна быть музыка, из такого числа труб составленная, сие всякому представить себе можно».

В свободное от плаваний время всех музыкантов объединяли в одну команду под началом капельмейстера. На корабле главнокомандующего полагалось иметь «хор трубачей» и «инструментальную музыку», тогда так на кораблях младших флагманов только «хоры трубачей».

К началу XIX века положение с корабельной музыкой улучшается. В мемуарах моряков того времени встречается немало свидетельств того, что судовые оркестры уже исполняли не только примитивные марши, но и весьма сложные музыкальные произведения известных композиторов. Между командирами эскадр и капитанами линейных кораблей порой происходили даже своеобразные конкурсы на лучший оркестр, а талантливые музыканты были в большой цене, и если их приходила нужда отдавать на другой корабль, то обменивались они каждый на несколько опытных марсофлотов.

Русские адмиралы любили и ценили оркестровую музыку. К примеру, высокими ценителями музыки были адмиралы Спи-ридов и Круз. Что касается Спиридова, то во время сражения с турецким флотом в Хиосском проливе в 1770 году он приказал оркестру играть до последнего человека! Под оркестровую музыку вел сражение со шведским флотом у Красной горки в 1790 году и адмирал Круз.

Любили матросы российского парусного флота и поплясать от души, а так как женщин на корабле не было, то плясали прежде всего перепляс. В круг хлопающих в ладоши матросов вылетал плясун и начинал выписывать ногами кренделя, пускаясь вприсядку. В ответ выскакивал другой. Часто переплясы выражались в соревновании между вахтами, мачтами, батарейными палубами. Победителей переплясов ценили. Ими гордились, так же как и песенниками. Частенько лучшие плясуны, как и певцы, получали от начальства и внеочередную чарку, так сказать, за вклад в искусство.