Семь лет за колючей проволокой

Мне очень хотелось посетить эту зону, но моим желаниям не суждено было сбыться: трагическое известие о смерти моего друга Вахо, сына Великой Джуны, естественно, поломало все планы, и я срочно вылетел в Москву на похороны…

Приближался день рождения Андрея — двадцать первое декабря. После выхода его второй книги «Русский синдикат» некоторые журналисты всерьёз отмечали недюжинные способности криминального писателя и с удовольствием брали у него интервью. Андрей захотел отметить день своего рождения с размахом, тем более что двадцать первое декабря попадало на пятницу.

Андрей давно дружил с владельцем ресторана «Золотое руно», имел в нём существенную скидку и конечно же решил там отметить своё тридцатишестилетие, собрав за одним столом разноплановую публику: журналистов и писателей, артистов и депутатов, «Воров в законе» и криминальных «Авторитетов». Таковых набралось более семидесяти человек.

К тому времени в Москву приехал и Владимир Ставропольский, который, естественно, получил приглашение. И я конечно же предложил ему остановиться у меня.

Когда мы с Володей ехали на день рождения Андрея, он со смехом заметил:

— Андрюша зазвал к себе на день рождения таких людей, что немудрено предположить, что могут нагрянуть в гости и менты…

— Вот здорово! Никогда не присутствовал на подобных мероприятиях! — легкомысленно воскликнул я и добавил, заметив некоторое беспокойство в его голосе: — Тебе-то, Володя, чего волноваться, ты своё отбарабанил, а что коронован в «Вора в законе», так мне кажется, органы правопорядка, зная твоё отношение к чести, долгу и справедливости, должны вздохнуть с облегчением.

— Почему? — удивился Владимир.

— В кои-то веки на кавказской земле в качестве «Смотрящего» появился русский «Вор в законе», которого, ко всему прочему, поддержало всё ставропольское казачество, все атаманы сказали слово в твою поддержку! Потому что они уверены — ты один из немногих, кто хочет и может остановить беспредел на Кавказе.

— Жаль только, что менты этого не понимают, — с грустью вздохнул Владимир Ставропольский.

— ПОКА! Пока не понимают, — успокаивающе заверил я, догадываясь, что имеет в виду мой визави…

Незадолго до моего приезда в Ставропольский край Владимира пригласили на день рождения одного влиятельного пятигорского чиновника. Праздник отмечали в небольшом ресторанчике, оплатив полностью его аренду на тот вечер, чтобы не было посторонних. Когда веселье было в самом разгаре, в ресторан заглянули несколько мужчин и попросили разрешения отметить какое-то собственное событие. Им пошли навстречу, но предупредили, чтобы те вели себя тихо и неприметно. Вместо того чтобы выполнить обещание, они несколько перебрали и по какой-то глупой причине сцепились с основными в этот вечер арендаторами ресторана.

Слово за слово, инцидент быстро перерос в драку. Перевес оказался на стороне гостей именинника. Непрошеным гостям наподдавали и выдворили их за дверь.

Но один из инициаторов ссоры, уходя, угрожающе произнёс:

— Вы ещё не знаете, с кем связались, ждите ответа! — И ткнул в лицо «выпроваживающему» удостоверение офицера ФСБ.

Оказывается, эти эфэсбэшные ребята отмечали своё возвращение с боевых действий в Чечне. Когда Владимиру сообщили о том, с кем произошло столкновение, и об угрозе офицера, он понял, что в пьяном угаре от обиды тот может натворить такое, чего не натворил бы трезвым, а потому счёл необходимым удалиться из ресторана.

Когда я услышал эту историю, и не только от Владимира, а переговорив с другими участниками происшествия, то попросил о встрече с Начальником ФСБ Ставропольского края. Обстановка была дружеской, но первые слова, которые произнёс Полковник ФСБ (не имея возможности испросить разрешения назвать его настоящую фамилию, в этой книге буду именовать его просто Полковник ФСБ), меня немного удивили:

— Виктор Николаевич, все мы, и я в том числе, с огромным уважением относимся к вашему творчеству, и мне, конечно же, понятно, что вам как писателю приходится изучать любой срез общества, общаться с совершенно разными людьми. Но скажите, почему вы пришли ходатайствовать за Владимира Ставропольского? Не только же потому, что стали ему родственником? — Он говорил спокойно, без какого-либо раздражения.

Меня поразила именно последняя фраза: Посажёным отцом Владимира я стал совсем недавно, откуда ему известен столь свежий факт? Холодок пробежал по спине. Коль скоро Полковник ФСБ сказал об этом прямо (такой человек вряд ли мог проговориться), можно понять, что он сказал об этом специально, не оставляя сомнений в том, что Владимир находится у Органов в разработке.

Я откровенно ответил:

— Коль скоро вы обо всё знаете, вам наверняка должно быть известно и то, что Владимир — русский «Вор в законе», появившийся на Кавказе. И, конечно же, вам известно, какой беспредел творят здесь «чехи» и другие чёрножопые, а вы, вместо того чтобы заниматься ими, наехали на человека, который пытается покончить с этим беспределом и установить мир на кавказской земле…