Семь печатей тайны (главы из романа)

Воздушное путешествие оказалось удовольствием значительно ниже любых допустимых пределов. Огромный бомбовоз "Илья Муромец" прилетел в кавказскую столицу, сделав по пути пять посадок для заправки бензином и мелкого ремонта. За сутки аэроплан покрывал не больше тысячи верст - два перелета длительностью по четыре-пять часов. Особенно тяжелым выдался последний отрезок пути после вылета из Екатеринодара - пять сотен верст ужасной болтанки. На военный аэродром неподалеку от Тифлиса кавторанг прибыл измученный, как после трехдневного шторма в Индийском океане. Встречавший его немолодой офицер в черкеске-чохе поверх мундира, увидев позеленевшее лицо гостя, сердобольно поинтересовался: - Вам нехорошо, генацвале? - Бывало хуже, хотя и редко,- слабым голосом откликнулся Садков.- Где мои подчиненные? - В городе, с хевсуром возятся,- офицер-грузин оценивающе оглядел воздушного пассажира.- Вот что, дорогой, сначала вас нужно на ноги поставить, а потом уже про дела поговорим. Тут поблизости отличный духан имеется. Битый час полковник Мамия Каландадзе отпаивал Антона Петровича крепчайшим чаем и рассказывал последние новости. К немалому облегчению Садкова, подсудимый подпоручик Кадаги Дастуриев, благодаря вмешательству Барбашина и Лапушева, был признан невиновным. По словам Каландадзе, молодой офицер всего лишь отомстил бандиту-абреку, который тремя годами раньше вырезал всю семью Дастуриевых. Согласно законам гор, это было не преступление, а долг настоящего джигита, но некоторые люди не понимают местных обычаев, сказал полковник. Когда Садков поинтересовался колдовским дарованием Дастуриева, полковник заметно смутился и стал отвечать уклончиво. Антону Петровичу даже показалось, что батоно Мамия не решается говорить на эту тему. - Понимаете, генацвале, эти хевсуры - самый дикий народ Грузии,- сказал Каландадзе.- Живут высоко в горах, где даже весной снег по колено. Даже разговаривают не по-нашему: все слова будто наши, картвелийские, но дико звучат, словно их чеченец произносит или черкес. У них свои обычаи, понимаешь... Всякие темные обряды...- полковник экспансивно замахал руками.- В общем, "дастури" у них называют жрецов. Еще у хевсуров есть другие жрецы - всякие, понимаешь, хуци, деканози... Антон Петрович привычно задал наводящий вопрос: - Они, конечно же, служат не христианскому Богу? - Не христианскому и не мусульманскому. Их вера появилась в горах много тысячелетий назад. - Как они зовут своего бога? - Не знаю, генацвале,- Каландадзе потупился.- Хевсуры не любят выдавать своих тайн. Понимаете? Понять это было несложно. Садков прожевал последнюю лимонную дольку, запил кислоту терпким кипятком и почувствовал, что его тело избавилось от головокружения и тошноты, а руки-ноги двигаются почти нормально. - Молодец, дорогой, снова ожил,- обрадовался полковник.- Сейчас скажу духанщику, чтобы сделал хороший шашлык и подал кахетинского вина. Лучше лекарства не бывает! - Потом,- отрезал Антон Петрович.- Сначала нужно встретиться с остальными. Далеко ли ехать? - Не больше часа,- буркнул Каландадзе. Грузин явно был обижен неучтивостью гостя - от трапезы здесь отказываться не полагалось.