Семь слов Спасителя на кресте

Прошло две тысячи лет с того времени, как скала Голгофы оросилась пречистой кровью Богочеловека. И по сей день она совершенно справедливо почитается как священное место. Святая Церковь называет Голгофу раем: «Место лобное рай бысть, точию бо воздрузися древо крестное, абие израсти гроздь животный, в наше веселие», — воспевает она[2]. Это место — единственное (и не только в Палестине, а во всей вселенной!), удостоившееся быть подножием жертвенника и самим жертвенником, на котором заклан Агнец Божий.

Голгофа — последнее дело в земной жизни Спасителя, начало бессмертия человека. Для души, верующей в Господа Иисуса Христа, не может быть излишним и бесполезным чтение о событиях на Голгофе, где Сам Господь ценой Своей бесценной Крови искупил человечество от рабства греху и смерти.

С благоговением вспоминая страдания Господа Иисуса Христа на Голгофе, сделаем краткий обзор событий того дня и объясним значение семи фраз, произнесённых Им на кресте в предсмертные минуты Его земной жизни.

ПЕРВОЕ СЛОВО СПАСИТЕЛЯ НА КРЕСТЕ

Проявив неслыханную бесчеловечность и осудив на позорную смерть единственного совершенно безвинного Человека, оказавшего в течение Своей жизни бесчисленное множество благодеяний людям, Пилат велел бить Иисуса, а затем предал Его на распятие

(Мк. 15:15).

И привели Его на место Голгофу (Мк. 15:22).

Молва об Иисусе и совершаемых Им чудесах распространилась далеко за пределы Иудеи. Быть может, эта молва вместе с бездоказательностью, а следовательно, и несправедливостью предъявленных иудеями обвинений и побудила Пилата обставить суд над Иисусом всеми формальностями, которых требовал римский закон.

Он произвёл суд над Иисусом на так называемом лифостротоне — каменном помосте, служившем обычным местом для суда. Здесь он допрашивал Подсудимого и яростных обвинителей Его; здесь же, после долгих препирательств с ними и напрасных попыток склонить их в пользу Иисуса, Пилат произнес свой беззаконный приговор. Теперь оставалось привести этот приговор в исполнение.

Весь измученный и покрытый кровавыми язвами, Иисус был сведён с лифостротона по двадцати восьми ступеням вниз на улицу. Здесь ждали Его крест — орудие назначенной Ему казни, и двое спутников — разбойники, также приговорённые к смерти.

Агнец Божий, закланный от создания мира

(Откр. 13:8), должен был Сам нести на плечах крестное древо.

И вот в сопровождении стражи и несметной толпы шествие направилось от претории[3] по улице, получившей с этих пор название «скорбного пути» Господа.

Пройдя около четверти версты, на повороте налево Божественный Страдалец упал под тяжестью Своего креста.

Через несколько шагов улица поворачивала вправо, по направлению к западу. Дорога становилась круче, возвышеннее.

На этом повороте Спаситель, беспрерывно подвергавшийся в течение последних суток поруганиям, побоям, бичеваниям и заушениям[4], ни днём, ни ночью не имевший ни минуты покоя, водимый из дворца во дворец для допросов, всюду безжалостно мучимый, — вновь упал под бременем креста и не мог уже продолжать пути. Крест нужно было возложить на кого-нибудь другого, так как Иисус не мог нести его далее.

Кому же нести? Палачи, разумеется, не понесли бы; евреи же считали осквернением одно прикосновение ко кресту…

В это время навстречу шёл иностранец, уроженец Кирены[5] Симон. Его и заставили, как он ни отказывался, нести крест Спасителя.

«Не случайно, а таинственно и знаменательно произошло, что для страдания со Христом явился не иудей, а иноземец, — говорит святой Лев, папа Римский. — Через положение креста перешло умилостивление Кровью Пречистого Агнца и полнота всех таинств от обрезания к необрезанию, от чад плотских к чадам духовным».

Прошли еще более сотни шагов. Из одного дома, находившегося по левой стороне «скорбного пути», вышла женщина, по преданию носившая имя Вероники, и отёрла окровавленное лицо Божественного Страдальца полотенцем.

В ста шагах пути виднелись Судные ворота…

Ещё закон Моисеев велел изгонять за черту стана животных, над которыми были исповеданы грехи всего народа, а тела других животных сжигать вне стана.

Что прежде было только символическим действием, теперь исполнялось воочию.

Иисус Христос, Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира (Ин. 1:29), теперь ведён был за черту города, чтобы быть распятым на кресте и принести Собою Жертву искупления за весь мир, за всё человечество! Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат (Евр. 13:12), обращает внимание святой апостол Павел.

Теперь Господь шёл впереди всех, в том числе впереди двух разбойников, осуждённых на распятие в одно время с Ним. И сбылось слово Писания: и к злодеям причтён (Мк. 15:28).

Но вот и «скорбный путь» пришел к концу.

Иисус взошёл на Голгофу.