Семь Замков Морского Царя

— Очень плохой ветер, — сказал аббат Капад. — Наши друзья из Шести Башен называют его «морским вампиром», и это очень удачное название.

— Ах, эти Шесть Башен… — пробормотал монсеньор Дюкруар.

Они устроились в темноватой, но теплой дворцовой кухне, так как во всех других помещениях просторного здания можно было замерзнуть. Кроме того, приближалось время обеда.

Повар, брат Аделен, подбодрил огонь в печи несколькими ударами кочерги.

Время от времени он распахивал дверцу, из которой распространялся приятный аромат жаркого.

— Подобный аромат не свойственен времени поста, — заметил аббат Капад.

— Это профитроли, — буркнул Аделен.

— А как насчет мясной начинки? — несколько обеспокоенно поинтересовался монсеньор Дюкруар.

— Утиное мясо, — ответил повар. — Последнее подношение из Шести Башен.

— Да, это постное мясо, — подтвердил аббат Капад.

Профитроли — это выпеченные на открытом огне небольшие булочки с мясной начинкой, обычно щедро приправленной пряностями, или с рыбой в постные дни.

— Последний презент из Шести Башен, — вздохнул епископ. — Брат Аделен правильно отметил это.

Секретарь пожал плечами.

— Аббатство Шести Башен, достойно просуществовавшее несколько столетий, распадается сегодня камень за камнем. И в значительной степени благодаря вашему вмешательству, монсеньор. Рим разрешил преподобнейшему отцу аббату Багэ, его прелату, а также всем монахам покинуть аббатство, предоставив ему разрушаться дальше.

Брат Аделен энергичным кивком подтвердил слова секретаря.

— Шесть Башен! Удачное название! — ухмыльнулся он. — Я уже говорил, что в Шанделере осталось не больше двух башен, и я не удивлюсь, если из-за этого адского ветра последняя из них уже присоединилась к своим разрушенным раньше сестрам.

За окном, находящимся на уровне мостовой, появилась красная ухмыляющаяся рожа пьянчуги. Послышался хриплый голос:

— Не стану молчать, что в Великий пост епископ ест скоромное!

— Клермюзо, проваливай отсюда! — рявкнул брат Аделен, бросаясь к окну.

Монсеньор Дюкруар печально покачал головой, стараясь успокоить рассерженного брата.

— Подумать только, что Клермюзо едва не стал церковником, — вздохнул он.

Пьянчуга уже удалялся в прекрасном настроении, смеясь и что-то громко распевая.

— Виноваты хозяева таверны, дающие ему спиртное бесплатно, потому что посетители находят его забавным, — проворчал брат Аделен.

— Действительно, он никогда не платит за выпивку, — сказал аббат Капад. — Хозяева боятся, что их упрекнут в нехристианском отношении к бедолаге.

— Если владельцы таверны действительно руководствуются подобными мотивами, то это означает, что они не совсем глухи к нашим проповедям, — сказал монсеньор Дюкруар. У него резко улучшилось настроение, когда на столе появилось большое блюдо с извлеченными из печи дымящимися золотистыми профитролями.

— Кстати, насчет Шести Башен… — начал аббат.

— Мы поговорим о них попозже, — ответил епископ, протягивая повару тарелку.

Бронзовые человечки на городских часах громко возвестили наступление полдня.

— Конечно, серьезные дела делаются post meridiem[7], — ухмыльнулся Капад.

Дело с осужденным на гибель аббатством действительно оказалось серьезным, причем, гораздо серьезнее, чем можно было подумать вначале.

* * *

Когда первые предрассветные проблески зари забрезжили над морем, а язычки пламени свечей все еще колебались за низкими окнами аббатства Шести Башен, большие ворота распахнулись, чтобы пропустить скрипящий фургон для перевозки мебели.

— Не знаю, есть ли смысл закрывать их, — проворчал брат Себастьен, пиная ногой ржавую петлю, отошедшую от створки.

— А что еще здесь остается! — фыркнул брат Ирене, кучер. — Не только от ворот, но и от самого аббатства… Сегодня утром мне пришлось поделиться хлебом и последним яблоком с лошадью…

Аббатство Шести Башен, после четырех или пяти столетий существования с переменным успехом, навсегда закрывало свои ворота. Вернее, оно оставляло их распахнутыми настежь для ветра, дождей и сорняков, растущих на свалке.

— Мы готовы! — заорал Себастьен.

Дом Бонавентура, настоятель, и два младших брата устроились на повозке среди мешков и корзин.

— Мы увидимся с Преподобнейшим Отцом аббатом Баге в аббатстве Моркур, — промолвил настоятель, изобразив легкий поклон в адрес отсутствующего прелата.

— В Моркуре они делают отличное пиво и выращивают свиней, — с восторгом заявил брат Ирене. — Прощайте, Шесть Башен, от которых после полуночи не осталось ни одной.

Фургон тронулся с места и довольно быстро набрал скорость благодаря попутному ветру.

Вскоре после этого, четверо монахов и их фургон навсегда исчезли из мира смертных, потому что в двух лье от Моркура, при въезде на дамбу, лошадь внезапно вырвалась из оглобель, и фургон рухнул в море.

Следует добавить, что брат Ирене, находясь в плохом настроении, обзывал свою лошадь Дьяволом или Сатаной, что, возможно, объясняет гибель людей и спасение животного…

Тем не менее, прошли часы или даже целые сутки, прежде, чем известие об этом несчастном случае достигло городка и ушей монсеньора Дюкруара.

* * *