Семейка Лампри. Танцующий лакей

— Ты что, с ума сошел? Мы уже тысячу раз обсуждали. Ты прекрасно знаешь, как это повредит твоей практике. Ко мне является женщина с жуткими морщинами. Я вижу, что ничем не могу ей помочь, более того, даже не могу притвориться, что могу ей помочь. Я советую ей сделать пластическую операцию. Она спрашивает, не знаю ли я какого-нибудь хирурга. Я называю два-три имени, среди которых твое. Я рассказываю, какие успешные операции ты делал здесь, в Большом Чиппинге, в то время как другие врачи — или в Лондоне, или за границей. Она обращается к тебе. Но как я могу сказать клиентке с таким же независимо-уверенным видом: «Конечно, конечно, обратитесь к моему мужу. Он прекрасный хирург»? Ну а ты, мой друг, ты, который во всеуслышание везде заявлял о полной бесполезности массажа, о том, что косметические салоны обирают бедных глупых женщин, о том, что все кремы и лосьоны — полная чепуха, как ты себя будешь чувствовать в роли мужа косметички Элизы Лисс, владелицы салона красоты «Студия Лисс»? Вот уж тут благородная леди Херси Эмблингтон найдет что сказать, и, будь уверен, не в нашу пользу.

— Хорошо, в таком случае оставь свою работу.

— А вместе с ней половину моего, вернее, нашего дохода. А кроме всего прочего, мне нравится моя работа. Мне доставляют удовольствие победы, одержанные в стычках с леди Херси. «Студия Лисс» растет и разветвляется, и я хочу оставаться во главе дела.

Дорога пошла вверх из долины Пен-Куко к плоскогорью Ненастий, и доктор Харт прибавил скорость.

— Видишь там, за деревьями, крышу большого дома? — неожиданно спросил он.

— Да, это же Пен-Куко. Там сейчас никто не живет. А что?

— А ты знаешь, почему дом пуст? Я тебе напомню. Два года назад жившая там старая дева свихнулась и совершила убийство, и после суда родные так и не вернулись в эти места.

Мадам Лисс взглянула на своего спутника: резко очерченный профиль, тяжелый подбородок, светло-серые глаза, характерная бледность лица, присущая некоторым здоровым людям.

— Ну и что, — пробормотала она, — что из этого?

— Ты, конечно, слышала об этом несчастье. Говорили, что она убила свою соперницу. Обеим было где-то от сорока пяти до пятидесяти пяти. Возраст опасный и для мужчин, и для женщин. Мне пятьдесят два.

— Ну и какой вывод я должна сделать? — безмятежно спросила мадам Лисс.

— Ты должна сделать вывод, — ответил доктор Харт, — что в определенном возрасте люди могут решиться на крайние меры, если чувствуют, что могут лишиться, как бы это сказать, предмета своей привязанности.

— Фрэнсис, дорогой, это грандиозно. Я должна ждать, что ты нападешь из засады на Николаса Комплайна? А какое ты выберешь оружие? Кстати, его шпага при нем? Боюсь, она не очень острая, но ведь можно надеяться, что он все-таки сумеет защитить себя.

— У тебя с ним роман?

— Если я скажу «нет», ты не поверишь, если я скажу «да», ты впадешь в неистовство.

— Тем не менее, — спокойно сказал доктор Харт, — я хотел бы знать.

— Николас приглашен в Хайфолд. У тебя будет возможность посмотреть и решить самому.

Последовало долгое молчание. Дорога сделала крутой поворот и вышла на плоскогорье. Какое-то время они ехали вдоль покрытых снегом холмов. Справа был виден застывший от холода лес, окружавший имение Пен-Куко, оцепеневшие дороги, медленно поднимавшиеся столбы дыма, а еще дальше, где-то в темноте, скрывался город Большой Чиппинг. Слева припушенные снегом холмы плавно переходили в долину, называвшуюся, по аналогии с плоскогорьем, долиной Ненастий. Тучи, как мрачный покров, закрывали все небо от края до края, и разбросанные там и сям коттеджи, построенные из светлого местного камня, казались почти черными, в то время как крыши неподвижно светились отраженным светом. Одинокая пушинка снега села на ветровое стекло и соскользнула вниз.

— Прекрасно, — громко сказал доктор Харт. — Я посмотрю.

Мадам Лисс вытащила руку в перчатке из-под укрывающего ее пледа и легко коснулась пальцем за ухом Фрэнсиса Харта.

— Я ведь правда люблю тебя.

— Ты знаешь мой характер, — сказал он. — Ты очень ошибаешься, если думаешь, что сможешь водить меня за нос.

— А может, я вожу за нос Николаса Комплайна?

— Хорошо, — повторил он опять. — Посмотрим.

5

Из окна своего дамского салона, носившего название «Цикламен», Херси Эмблингтон наблюдала, как по улице мелкими шажками, нарочито виляя задом, двигались две ее клиентки. Вот они постояли минуту у проклятых окон «Студии Лисс» и, немного поколебавшись, скрылись за дверью. «Отправились покупать крем Лисс, — подумала Херси. — Вот почему они отказались от массажа».

Она отправилась к себе в кабинет и, идя через зал, улавливала привычное гудение сушилок для волос, чувствовала запахи жидкостей для укладки и химической завивки, слышала громкие и нескромные разговоры клиенток с мастерами:

— …и кормить давно бросила. А вот ведь краше в гроб кладут. А уж как я себя чувствую, никто не спросит.

— …уж как хорошо-то после массажа, как хорошо. Что ни говори, а массаж — это первое дело.