Семейная хроника

Они очень подружились за время её болезни. Валентина и сама потом переживала, что так неласково встретила стариков. Ольга сказала, что она всё забыла и простила. Она теперь подолгу рассказывала Валентине о своей жизни, о семье, и та постепенно оттаивала и возвращалась к жизни. Прошло несколько месяцев, Валентина вполне окрепла, и Ольга уговорила её пойти учиться в институт. У Валентины было среднее техническое образование, а учёба поможет ей забыться в своем горе. Василий не возражал, и она поступила на вечернее отделение политехнического института.

Ольга старалась помочь им. Особенно трудно было во время сессии, Ольга приезжала, убирала, стирала, готовила. Валентина тоже не оставляла стариков без внимания. Так они и жили дружной семьей, молодые и старые, помогая и поддерживая друг друга…

Часть 2

Глава Х

Воспоминания

С момента событий, описанных в первой части, прошло почти тридцать лет.

Соня написала первую строчку: «Я, Софья Дмитриевна Покровская, родилась 10 января 1946 года…» И задумчиво отложила ручку. Она и раньше много раз писала автобиографию и всегда удивлялась тому, что за плечами уже тридцать шесть лет жизни, а она вся умещается в полстраницы текста.

Прожитые годы мелькали, как кадры кинохроники.

Из детства отчётливо помнился их старый деревянный дом в два этажа, который до революции был трактиром. Её мать приехала в этот дом сразу после войны. Она занимала комнату в большой коммунальной квартире. Соня хорошо помнила и расположение комнат, и небольшую кухню, где стояли газовая плита и пять кухонных столов – по количеству комнат. В углу была уборная, рядом – умывальник. Мыться все ходили в баню. Вот и всё нехитрое убранство квартиры.

Их комната была совсем маленькая, но зато два окна выходили на улицу, и можно было наблюдать, что там делается. Парового отопления не было, топили печки. Соня вспомнила, как зимой отец рано вставал, чтобы натаскать дров и затопить печь, которая уже успевала остыть к утру. Весело потрескивали дрова. Мама готовила на кухне завтрак. Жизнь была такой спокойной и беспечной.

Дом стоял буквой «П», в середине образовался небольшой, очень уютный дворик, где зимой насыпали горку из снега, а летом была ровная площадка, где можно было играть в самые разные игры. Улица была тихая, машины по ней почти не ходили, и Соне разрешали выходить одной за ворота. Ещё вспомнилось, что, когда ей было грустно или одиноко, можно было пойти в гости к соседям. Её везде охотно принимали, угощали нехитрыми яствами, играли в любимые игры.

С детских фотографий на Соню смотрела хорошенькая девочка в белой кроличьей шубке и такой же шапочке. В выходные дни ездили гулять в Ботанический сад или на ВДНХ. Всё это было рядом, надо было только сесть на трамвай и проехать двадцать минут. Их тихая улочка выходила на оживленную Первую Мещанскую, которую после Фестиваля молодёжи и студентов, переименовали в проспект Мира. Там кипела другая, шумная и интересная жизнь. Каждое утро Соню отвозили в детский сад. Он был совсем маленький, и когда через много лет Соня пыталась отыскать это здание, ничего не получилось, наверное, его снесли.

На лето детский сад вывозили на дачу в Бекасово. Соня так не любила туда ездить, она всё время скучала там и часто болела. Это нежелание надолго уезжать из дома сохранилось и потом в её пионерском отрочестве. Казалось, что домашние забыли её, бросили. Одиночество для Сони было невыносимо. Она была застенчивым ребёнком, чувствовала себя уютно только среди знакомых людей. И позже в незнакомой компании никогда не могла первой подойти, всегда ждала, что это сделает кто-то другой.

В детстве у Сони была няня, она же бабушка, только не родная. Звали её Клавдия Марковна. Она просила Соню не называть её бабушкой или по имени-отчеству, и Соня называла её просто Клава. У Клавы не было своих детей, и Соня заменяла ей и дочку, и внучку. Она рассказывала сказки, которые сама же сочиняла, и все они обязательно были со счастливым концом. Участвовала во всех Сониных играх. Так, если Соня была кондуктором автобуса, то Клава конечно же пассажиром, если Соня – учительница, то Клава – ученица.