Семейное проклятие

Но сейчас Бодрых лишь неопределенно пожал плечами. И в глазах его Аля увидала страх куда больший, чем в конце третьего сета, когда счет стал 6:5 в пользу Пелье.

Да что с ним такое?

Вера же продолжала совершенно свойским, будто с мужем разговаривала, тоном:

– А денежек-то подсыплют? Или только за машинку потеть пришлось?

И наконец-то! Кирилл взорвался:

– Слушай, оставь меня в покое!

Журналисты, что пировали неподалеку, настороженно вскинули головы… Вера же нимало не смутилась. Повысила голос – явно старалась привлечь внимание. Произнесла с удовольствием:

– Нет уж, дорогой, не оставлю.

На секунду отвернулась от них, помахала кому-то рукой. Аля в изумлении увидела: к ним навстречу торопится женщина. Средних лет, одета скучно и скромно. А на руках у нее – с любопытством глазеет по сторонам мальчонка. Худенький, бледный. По возрасту – годика полтора.

– Встань здесь, к свету! – скомандовала женщине Бородулина.

Та послушно повиновалась, замерла под яркой лампой.

Малыш завертелся, протянул ручки к Вере.

– Подожди, Андрюша! – раздраженно молвила та.

И вновь обернулась к Кириллу, спросила с усмешечкой:

– Никого не напоминает?

– Вера, что за цирк? – наконец не выдержала и Алла.

Но та на нее вновь ноль внимания. Не сводя с Кирилла горящего взгляда, сказала триумфально:

– Внимательно смотри. У него все – твое. Лицо, глаза, нос. Можешь, если хочешь, конечно, генетический тест делать – но только зря время потратишь. Это твой сын. Твоя плоть и кровь.

* * *

И снова робкая Алина надежда на очередной – счастливый – виток жизни полетела в тартарары.

Мальчишечка, что щурится от яркого света, вздрагивает от громкой музыки, получается, сын Бородулиной и Кирилла?!

Но бывшая подруга ведь бесплодна! Да и как у нее могли случиться отношения с молодым теннисистом? Он – уж Аля-то знала своего ученика – явно не из тех, кого легко уговорить на случайный необременительный секс.

Однако ребенок поразительно похож на Кирилла.

Аля вдруг вспомнила: в выпускной год его класс делал стенгазету «Какие мы были». Каждый школьник должен был принести свою фотографию в возрасте одного-двух лет. Алла Сергеевна тогда долго умилялась над детскими карточками. И прекрасно запомнила фото, что принес выпускник Бодрых. Тот малыш, что всхлипывает сейчас на руках у няни, с ним – одно лицо.

– Кирюша, – горько вздохнула Аля, – ну как же так?

Она вовсе не собиралась выяснять отношения – само вырвалось.

– Алечка, – обернулся к ней он.

Встретил ее холодный взгляд, поправился:

– Алла Сергеевна! Я вам сейчас все объясню!

Вера с неприкрытым удовольствием наблюдала за ними. Мальчонка – Андрей Кириллович! – скривил губки и расплакался в голос.

– Я… я… даже не знал об этом… только подозревал! – мучительно краснея, пробормотал Кирилл.

И журналисты, конечно, тут же объявились, требуют:

– Кирилл! Расскажите нам, что происходит?

– Я не буду ничего комментировать! – с неумелой решительностью отрезал парень.

Зато Вера ослепительно улыбнулась, хорошо поставленным голосом произнесла:

– А вот я с удовольствием сделаю заявление!

Выждала, пока на нее обернутся фото-и телеобъективы, взяла (не слишком умело) из няниных рук малыша, приосанилась:

– Этот ребенок – сын нашего чемпиона! Ну… и мой.

– Кирилл, вы признаете это? – мгновенно сориентировался кто-то из пишущей братии.

Малыш уже ревел так, что стал заикаться.

– Мамаша! Ты бы ему хоть соску дала! – посоветовали из толпы журналистов.

На Кирилла, покрасневшего, взмокшего, жалко было смотреть. Парень будто не видел нацеленных на него телекамер, не обращал внимания на Веру, на ребенка. Отчаянно вглядывался Але в глаза, бормотал:

– Она… она мне в воду что-то подсыпала!..

– И изнасиловала! – выкрикнул веселый мужской голос.

Журналисты захохотали.

– М-да, Бодрых, ты отличный ньюсмейкер! – одобрительно заявил еще один представитель СМИ. И заверил: – Завтра на первых полосах всех газет будешь. Гарантирую!

* * *

И снова: повторяется старый кошмар: Аля бежала из Москвы!

И снова в крушении всех ее надежд была повинна Вера.

Аля конечно же не стала рубить сплеча и посылать Кирилла в преисподнюю. Она внимательно выслушала его оправдания. По всему выходило: бывшая подруга просто обвела наивного, доверчивого парня вокруг пальца.

И до чего хитро разыграла свою карту. Могла рассказать о ребенке сразу, как забеременела, или хотя бы когда родила! Но нет. Видно, подумала: зачем ей нищий, безвестный мальчишка? Зато сейчас – когда парень выиграл престижный турнир и в качестве приза не бесполезный кубок, а спортивный «Порше», заявила – публично – о своих правах.

«Не зря мне вчера, когда играли полуфиналы, показалось, что я ее видела, – думала Аля. – Приходила, приходила Верунчик – на разведку. Может, и сомневалась: стоит ли затевать все это. Но уж когда увидела рядом с Кириллом меня – тут же решилась… Как же – я серая мышка и посмела отхватить чемпиона! Неужели она всю жизнь будет крушить мое счастье?!»

Кирилл умолял ее, на коленях стоял:

– Аля, ну прости дурака!