Семейные истории: технология применения

Пример из практики

ЖЕРТВА НАЧАЛЬСТВЕННОГО ПРОИЗВОЛА

Виктор Сергеевич, 52-летний успешный предприниматель, владелец крупного производства средств бытовой химии, в начале своей бизнес-карьеры был вынужден преодолевать проблему, само появление которой его удивило.

Тогда, более 20 лет назад, ему казалось, что стоит только начать, – и большой успех не заставит себя ждать. Ведь все необходимые слагаемые грядущих побед у него имелись. Профессиональные знания: он закончил Московский химико-технологический институт. Лёгкий старт: оборудование досталось почти бесплатно, потому что лаборатория, в которой он работал сначала студентом, а затем аспирантом, прекращала функционировать, лишившись финансирования; оборудование становилось ненужным и бесхозным, – его не то что выкупать, его спасать надо было. Коммерческая цепочка «производство – реализация» была продумана до мелочей. Оставался один нюанс: договориться о приемлемых, неразорительных условиях аренды производственного помещения. Самым удобным был цех на территории большого подмосковного завода.

Однако, когда полный энтузиазма начинающий предприниматель пришёл на переговоры с руководителями завода, ни один начальник не решался взять на себя ответственность. Все они посылали его из кабинета в кабинет, не принимая никакого решения.

Именно на этом этапе и обнаружилось, что, чем выше чин, с которым надо договариваться, тем косноязычнее становился Виктор. В результате переговоры зашли в тупик, а энтузиазм начал медленно, но верно таять.

Корни неосознаваемого прежде страха перед авторитетами обнаружились в семейной истории. Убеждение в том, что «от общения с руководством – одни неприятности», сформировалось два поколения назад.

Дед Виктора Сергеевича с материнской стороны, Константин Иванович, в молодости был комсомольским активистом. Однажды к ним в район приехал с инспекцией руководитель из области. Ведение документации, за которую отвечал Константин, он признал неудовлетворительным, вызвал «виновника» на ковёр, публично отчитал и уволил «с треском».

Всю дальнейшую жизнь дед Виктора помнил эту не заслуженную, с его точки зрения, обиду. Руководящих постов ему так никогда и не доверили, хотя по природе своей он был лидером.

К старости Константин Иванович стал яростным критиком властей всех уровней; свой гнев выплёскивал дома, на кухне, мучаясь от бессилия что-либо изменить и делясь этим со своим внуком: «Не оттого досадно, что мало мне всего досталось, а оттого, что несправедливо».

Дед со стороны отца, Илья Петрович, начинал свою профессиональную жизнь художником. С отличием закончил художественное училище. Но уже на одной из первых выставок после выпуска его картина была изъята из экспозиции по решению комиссии из вышестоящего отделения Союза художников.

Илью Петровича это совершенно обескуражило. Раздавило. Он никогда больше не выставлялся, занялся оформлением интерьеров Домов культуры и сельских клубов, коих по стране было множество. Разговаривать с начальством так и не научился. Даже в ЖЭК выяснять недоразумения по начислению квартплаты отправлял жену.

Его сын, отец Виктора, Сергей Ильич, выбрал профессию, максимально далёкую от самой возможности быть не понятым и наказанным начальством. Он закончил Московскую ветеринарную академию и всю жизнь работал ветеринаром на конезаводе. Лошадей обожал, в общении с ними находил главную радость своей жизни.