Семейные узы. Смятение чувств

Синтию растрогало предложение Эладиу, а тот уже хлопотал, наливая ей в чашку чай, ведь за чаем разговор всегда идет легче и приятнее. Синтия растрогалась еще больше. Ей действительно хотелось все кому-нибудь рассказать…

— Я готов тебя выслушать, — повторил отчим.

— Я из-за Педру с конезавода, — начала Синтия.

— Если он тебя оскорбил, то я поеду и… — Эладиу даже привстал, словно бы уже собрался ехать.

— Нет-нет, — остановила его Синтия, — дело совсем не в этом. Дело в том, что в голове у меня каша и я сама не могу понять, чего я хочу. Он и привлекает меня, и отталкивает.

— Что-то вроде рокового влечения, — высказал предположение Эладиу.

— Иногда мне кажется, что это болезнь, и я очень боюсь.

— Но ты же не теряешь контроля над собой, не теряешь рассудка, значит, это ни в коем случае не болезнь, — рассудил Эладиу.

— Рассудка не теряю, но не знаю, чего хочу. Позволяю и не позволяю, люблю и не люблю, и так было с самого начала. Мы встретились, и я сразу почувствовала к нему и тягу, и отвращение.

— Отвращение или опасение? — постарался уточнить отчим. — Мне кажется, что ты уже давно ни с кем не встречаешься. Может, ты просто боишься любовной встречи после долгого перерыва?

— Надо подумать, — отозвалась Синтия. — Я действительно очень давно ни с кем не встречалась. Да и всегда была нелюдимой, так по крайней мере мне говорили и Алекс, и Ромеу, и Диегу.

— А к Педру ты относишься по-другому? Ты хотела бы с ним встречаться, куда-то ходить, появляться на людях?

— Когда он был женат, любые отношения с ним казались мне неприличными, но теперь он разошелся с женой, и я не знаю…

— Слушайся своего сердца, делай так, как оно тебе велит, и увидишь, что все будет правильно. Ты поняла меня?

Эладиу так ласково и ободряюще смотрел на Синтию, внушая ей успокоение. Она видела, что он от всего сердца желает ей счастья и удачи, что он любит ее, и ей стало легче.

После этого разговора Эладиу поговорил и с женой,

— Мне кажется, что Синтия в последнее время слишком уж погрузилась в работу. Для молодой девушки это не годится, ей нужно веселье, нужны люди.

— Да, она у нас захандрила, — согласилась Оливия. — Даже день рождения праздновать отказалась. Сказала, что нет времени, да и желания никакого нет.

— А мы устроим ей сюрприз, приготовим сами стол, позовем ее подружек и приятелей, и пусть они повеселятся, — предложил Эладиу.

— Отличная мысль, — одобрила Оливия, — так и сделаем.

А Синтии стало спокойнее после разговора с отчимом. Она почувствовала себя гораздо увереннее и уже не шарахалась в испуге от Педру, а пыталась разобраться, чего же ей на самом деле нужно.

Педру сводил ее с ума. Что бы ни делала Синтия, он оказывался рядом, и разговор всякий раз заканчивался тем, что он страстно сжимал ее в объятиях, готовый немедленно нести в постель.

— Я не оставлю тебя в покое, — лихорадочно шептал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Раз, один только раз, а потом, если ты захочешь, я тебя оставлю… Мы же свободные люди, мы никому не изменяем, у нас нет ни перед кем обязательств! Почему ты упорствуешь, Синтия? Я же чувствую, как ты меня хочешь!

— Мне нужно подумать, Педру, — впервые ответила Синтия на его страстный призыв. — Подожди еще немного.

— Я и так жду уже слишком долго, — возразил он. — Днем и ночью я думаю только о тебе.

— Я тоже, Педру, — призналась Синтия, — но неужели ты хочешь, чтобы все случилось здесь и сейчас.

Она обвела взглядом конюшню, в которой они стояли, посмотрела на больную лошадь, которой только что дала лекарство…

Взгляд ее был так красноречив, что Педру нехотя улыбнулся.

— Так я не хочу и не могу, — заключила Синтия, — но обещаю, что мы встретимся. Обещаю, ты меня понял?

С этого дня Синтии стало гораздо легче, она не торопила себя, но и не стыдилась своего влечения к Педру, она просто ждала, когда в ней созреет окончательная решимость.

Работы было много и в магазине, и на конюшнях. Судьба послала ей подарок ко дню рождения: один клиент оставил в магазине на время своего пса, но в нужный срок не явился, прошло уже несколько недель, и стало понятно, что судьбу собаки придется решать самой Синтии.

— Заберу его себе, он такой красавец, — сказала она Алексу, — уверена, что он принесет мне счастье.

Алекс попытался было отговорить ее, но разве можно от чего-то отговорить Синтию?

Оливии и Эладиу тоже пришлось примириться с собакой, за что Синтия была им благодарна. Но еще большую благодарность она почувствовала, когда, вернувшись домой в свой день рождения, услышала хор поздравлявших ее голосов. За накрытым столом сидела компания ее друзей и ждала виновницу торжества, чтобы хлопнуть пробкой шампанского.

Синтия от души рассмеялась и веселилась целый вечер, давно уже у нее не было такого радостного дня рождения! Эладиу, лукаво поглядывая на нее, провозгласил тост:

— За то, что подсказывает нам сердце!

Гости разошлись только к утру, но Синтия нисколько не устала, ей было удивительно хорошо. Легко и свободно. Спать совсем не хотелось — начинался новый день, новый год, новая жизнь!